Крейсер «Жовто-синя Україна» був старенький, із совіцького сторожовика перероблений. За комуняцьких часів на ньому турецьких браконьєрів ганяли…

( Читать дальше )

Компания Royal Caribbean решила не вносить коррективы в маршрут круизных лайнеров, которые, несмотря на разрушительное землетрясение на Гаити, будут и дальше заходить в порт острова.
Как сообщает The Guardian, 300-метровое 15-палубное судно Independence of the Seas пришвартовалось в порту Labadee в пятницу, 15 января. Еще один круизный лайнер Navigator of the Seas как раз готовится сделать то же самое.
Пассажирам предлагается отдохнуть на отдельном пляже, который окружен высоким забором и охраняется вооруженными охранниками. Они могут насладиться барбекю и коктейлями, а также заняться водными видами спорта на берегу. Кроме того, компания-оператор обычно предлагает пройтись по местным рынкам в поисках сувениров.
Пассажиры на судне разделились на два лагеря. Одни одобряют решение компании-оператора, а другие утверждают, что просто не смогут отдыхать на пляже, осознавая, что в нескольких километрах от них разлагаются тела погибших от удара стихии.
«Я просто не смогу смотреть на себя загорающим на пляже, играющим в воде, наслаждающимся барбекю и коктейлем в то время, как там десятки тысяч тел свалены в кучи на улицах, а выжившие ищут еду и воду», — написал на форуме Cruise Critic один из пассажиров.

В особо охраняемое помещение, где проходит встреча высокопоставленных чиновников некоей державы, врываются не имеющие права там находиться военные. Один из высших чиновников, ради которого и врывались, либо убит на месте, либо увезен в тюрьму. Другое из присутствующих официальных лиц после устранения убитого/увезенного становится лицом Самым высокопоставленным. Вопросы: а) как такое действие называется, и б) как оно апостериори будет оправдано в случае необходимости?

«Допустим на минутку, что мы последовали советам Бухарина. Что из этого получится? Мы подымаем цены на хлеб, скажем, осенью, в начале заготовительного периода. Но так как всегда имеются на рынке люди, всякие спекулянты и скупщики, которые могут заплатить за хлеб втрое больше, и так как мы не можем угнаться за спекулянтами, ибо они покупают всего какой-нибудь десяток миллионов пудов, а нам надо покупать сотни миллионов пудов, то держатели хлеба всё равно будут придерживать хлеб, ожидая дальнейшего повышения цен. Стало быть, нам придется вновь прибавить цену на хлеб к весне, когда главным образом и начинается основная нужда государства в хлебе. Но что значит повысить цену на хлеб весной? Это значит зарезать бедноту и маломощные слои деревни, которые сами вынуждены прикупать хлеб весной, отчасти для семян, отчасти для потребления, тот самый хлеб, который они продали осенью по более дешёвой цене. Сможем ли мы добиться чего-нибудь серьёзного в результате этих операций в смысле получения достаточного количества хлеба? Вероятнее всего, что не сможем, так как всегда найдутся спекулянты и скупщики, которые сумеют вновь заплатить за тот же хлеб вдвое и втрое больше. Стало быть, мы должны быть готовы к новому повышению цен на хлеб, тщетно стараясь перекрыть спекулянтов и скупщиков.
Но из этого выходит, что, раз став на путь повышения цен на хлеб, мы должны и дальше катиться вниз, не имея гарантии получить достаточное количество хлеба. Но дело на этом не кончается: Во-первых, подымая заготовительные цены на хлеб, мы должны будем потом поднять цены и на сырьё, производимое сельским хозяйством, чтобы сохранить известную пропорцию в ценах на продукты сельского хозяйства.
Во-вторых, повышая заготовительные цены на хлеб, мы не сможем сохранить низкую розничную цену на хлеб в городах,—стало быть, должны будем поднять и продажные цены на хлеб. А так как мы не можем и не должны обидеть рабочих,— мы должны будем ускоренным темпом повышать заработную плату. Но это не может не повести к тому, чтобы повысить цены и на промтовары, ибо в противном случае может получиться перекачка средств из города в деревню вопреки интересам индустриализации.
В результате мы должны будем выравнивать цены на промтовары и сельскохозяйственные продукты не на базе снижающихся или по крайней мере стабилизованных цен, а на базе повышающихся цен как на хлеб, так и на промтовары.
Иначе говоря, мы должны будем держать курс на вздорожание промтоваров и сельскохозяйственных продуктов.
Нетрудно понять, что такое “маневрирование” ценами не может не привести к полной ликвидации советской политики цен, к ликвидации регулирующей роли, государства на рынке и к полному развязыванию мелкобуржуазной стихии. Кому это будет выгодно?
Только зажиточным слоям города и деревни, ибо дорогие промтовары и сельскохозяйственные продукты не могут не стать недоступными как для рабочего класса, так и для бедноты и маломощных слоев деревни. Выигрывают кулаки и зажиточные, нэпманы и другие состоятельные классы.» (Сталин «О ПРАВОМ УКЛОНЕ В ВКП(б)»)

«Яков Лукич хозяйственный человек. Он не хочет, чтобы мясом его овец питался где-то в фабричной столовой рабочий или красноармеец. Они — советские, а Советская власть обижала Якова Лукича налогами и поборами десять лет, не давала возможности круто повести хозяйство, зажить богато — сытней сытого. Советская власть Якову Лукичу и он ей — враги, крест-накрест.
<...>
Поэтому и режет четырнадцать штук овец Яков Лукич — член правления гремяченского колхоза имени Сталина. «Лучше выкинуть овечьи тушки вот этому черному кобелю, который у ног есаула Половцева жадно лижет дымящуюся овечью кровь, чем пустить овец в колхозный гурт, чтобы они жирели и плодились на прокорм вражеской власти! — думает Яков Лукич. — И правильно говорил ученый есаул Половцев: „Надо резать скот! Надо рвать из-под большевиков землю. Пусть дохнут быки от недосмотра, быков мы еще наживем, когда захватим власть! Быков нам из Америки и Швеции будут присылать. Голодом, разрухой, восстанием их задушим!
<...>
С легкой руки Якова Лукича каждую ночь стали резать в Гремячем скот. Чуть стемнеет, и уже слышно, как где-нибудь приглушенно и коротко заблеет овца, предсмертным визгом просверлит тишину свинья или мыкнет телка. Резали и вступившие в колхоз и единоличники. Резали быков, овец, свиней, даже коров; резали то, что оставлялось на завод… В две ночи было ополовинено поголовье рогатого скота в Гремячем. По хутору собаки начали таскать кишки и требушки, мясом наполнились погреба и амбары. За два дня еповский [ЕПО — Единое потребительское общество] ларек распродал около двухсот пудов соли, полтора года лежавшей на складе. “Режь, теперь оно не наше!», «Режьте, все одно заберут на мясозаготовку!», «Режь, а то в колхозе мясца не придется кусануть!» — полез черный слушок. И резали. Ели невпроворот. Животами болели все, от мала до велика. В обеденное время столы в куренях ломились от вареного и жареного мяса. В обыденное время у каждого — масленый рот, всяк отрыгивает, как на поминках; и от пьяной сытости у всех посоловелые глаза.» (Шолохов «Поднятая целина»)

В мае 2008 года на телеканале «ТВ-Центр» было показано молодежное ток-шоу на тему «Есть ли будущее у коммунизма». В роли специально приглашенного историка на нем выступила доктор исторических наук, член правозащитного общества «Мемориал» Ирина Щербакова, исследователь, по ее словам, советского периода. Само общество «Мемориал» давно и плодотворно занимается написанием истории репрессий в СССР, используя собственную, не до конца понятную простому человеку и весьма спорную методику, наводящую на мысли об идеологической заданности.

В качестве отдельного «убойного» аргумента, доказывающего бесчеловечную сущность советского проекта, исследователь рассказала об участи крестьян — даже паспорта колхозникам в СССР выдали лишь в 1974 году. Доктор призвала задуматься над этим вопиющим фактом – до этого, мол, труд крестьян использовался чуть ли не как рабский на плантациях.


( Читать дальше )

Не секрет, что прошлое нашей страны остаётся благодатным полем для разного рода фальсификаций. Год за годом «властители дум» из числа прозападной интеллигенции поливают помоями отечественную историю. Цель их усилий проста и понятна — внушить населению России комплекс вины: пусть люди вместо того, чтобы спокойно и с достоинством гордиться делами своих предков, рвут на себе одежду и посыпают головы пеплом, заходясь в пароксизме покаяния — так им будет легче внушить пресловутые «западные ценности».

Поэтому будет небезынтересно, взяв какое-либо конкретное событие, шаг за шагом проследить, как под руками либеральных щелкопёров оно превращается в миф.

Одним из наиболее важных эпизодов первого года гражданской войны стала оборона Царицына. В своё время этот город являлся ключевым пунктом разворачивавшейся в стране междоусобной борьбы. Через Царицын проходили пути, связывавшие центральные районы России с Нижним Поволжьем, Северным Кавказом и Средней Азией, откуда шло снабжение центра продовольствием и топливом. Взятие его позволяло осуществить столь желанное соединение белых сил Юга России и Сибири.

Как известно, летом 1918 года Сталин был командирован на Юг России в качестве чрезвычайного уполномоченного ВЦИК по заготовке и вывозу хлеба с Северного Кавказа1. Прибыв 6 июня в Царицын, Сталин навёл там порядок, обеспечив бесперебойную доставку продовольствия в Москву. Когда же Донская армия Краснова начала наступление и 19 июля был создан Военный совет Северо-Кавказского военного округа, Сталин стал его председателем2. Совместно с К.Е.Ворошиловым он сумел отстоять город и предотвратить соединение армий Краснова и Дутова.

Головной болью формируемой Красной Армии были постоянные измены служивших в ней «военспецов» — бывших офицеров. Естественно, это вызывало недоверие к военспецам со стороны многих советских деятелей. И нельзя сказать, чтобы это недоверие было совсем уж неоправданным: в условиях, когда, к примеру, трое первых командующих созданной в июне 1918 года 2-й армии один за другим оказываются предателями3, поневоле станешь подозрительным. Не обошлось без «пятой колонны» и на Царицынском фронте. Возглавлял её начальник штаба Северо-Кавказского военного округа бывший полковник Носович.

О том что случилось дальше, предоставим рассказать небезызвестному Дмитрию Волкогонову:

«Несмотря на помощь Деникину со стороны предателя, бывшего царского полковника военспеца Носовича, штурм Царицына не принёс успеха белогвардейцам…

Измена Носовича, ряда других бывших офицеров царской армии усилила и без того подозрительное отношение Сталина к военспецам. Нарком, облечённый чрезвычайными полномочиями по вопросам продовольственного дела, не скрывал своего недоверия к специалистам. По инициативе Сталина большая группа военспецов была арестована. На барже создали плавучую тюрьму. Многие были расстреляны»4.

Как это ни странно для историка-антисоветчика, но Волкогонов здесь достаточно адекватно излагает суть дела. При этом действия Сталина выглядят вполне оправданными. Ну может быть, слегка погорячился. Также ничего особо странного нет в том, что арестованных разместили на барже. Ну, создали плавучую тюрьму. Эка невидаль. То же самое делали, к примеру, англичане во время англо-бурской войны. Или французы в оккупированной Одессе.

Но не таков наш интеллигент, чтобы принять подобную прозаическую трактовку событий. Он воспитан на художественной литературе. Ему ещё в школе объяснили, что если в первом акте пьесы на стене висит ружьё, то в конце спектакля оно просто обязано выстрелить. Разумеется, в жизни такое бывает далеко не всегда. Точнее, в большинстве случаев всё как раз наоборот: ружьё, повешенное на стену, мирно висит себе, никому не мешая, понемногу покрываясь пылью и вовсе не обнаруживая желания стрелять. Но разве может подлинный интеллигент руководствоваться в своих суждениях презренной житейской прозой?

Возьмём царицынский эпизод в интерпретации Волкогонова. Интеллигентское подсознание с неизбежностью фиксирует в нём «неправильность»: арестованных разместили на барже. Именно на барже, а не в здании тюрьмы или ещё каком-нибудь помещении. Ружьё должно выстрелить. А как может быть задействована баржа? Ну, например, так:

«Несколько десятков военспецов, в своё время назначенных Снесаревым в свой штаб, пытались разъяснить Сталину, что надо всё-таки уделять внимание столь нелюбимым им „чертежам“ и планам. В ответ Сталин приказал местным чекистам „разобраться“, и в ночь на 22 августа чекисты, забив арестованными военспецами вместительную баржу, вывезли их на середину Волги и расстреляли, а трупы сбросили в воду»5.

Вот и первая ступень лестницы, ведущей из реальности в миф. Видите различия? Согласно Волкогонову, причиной плохого отношения Сталина к военспецам была измена Носовича и других бывших офицеров. То есть Сталин, конечно же, самодур, не доверяющий специалистам, но у этого недоверия есть некая уважительная причина. Образу злодея не достаёт цельности — его злодеяние имеет разумное оправдание. Новая версия исправляет этот недостаток. Лишняя деталь в виде измены Носовича убрана. Причина сталинского приказа об аресте военспецов — в том, что они пытались разъяснить ему необходимость работы с картами. Сталин приобретает классические черты невежественного тирана, казнящего не в меру надоедливых «мудрецов» из своего окружения.

Что там дальше у Волкогонова? «Многие были расстреляны». Как-то неопределённо звучит. Что значит «многие»? Это даже не половина арестованных, иначе бы вместо «многие» было сказано «большинство». Зато теперь всё понятно: «забив арестованными вместительную баржу». Сколько в баржу влезло, столько и расстреляли. Энергичное словечко «забив» вызывает прямые ассоциации с автобусом в «час пик»: пока двери не закроем — не поедем… то есть не поплывём. А баржа-то не простая, а «вместительная»! Находит объяснение и само использование баржи. Она выступает, как ей и положено по штату, в роли транспортного средства, призванного доставить жертвы к месту казни — на середину Волги.

Нетрудно догадаться, какой должна быть следующая стадия мифотворчества. У баржи есть ещё одно, пока неиспользованное, свойство. Как и остальной водный транспорт, она может не только плавать, но и тонуть. Должно получиться что-то вроде:

«В 1918 г. в Царицыне по личному распоряжению Сталина затопили в Волге баржу, трюмы которой были набиты пленными»6.

Попутно, в качестве дополнительного «отягчающего обстоятельства», пассажиры баржи из арестованных заговорщиков (пусть даже и ложно обвинённых) превращаются в военнопленных, казнить которых категорически запрещается всякими конвенциями.

Но и это ещё не конец. «Преступлению» Сталина не хватает масштабности. Этот недостаток также следует исправить:

«Сталин — это чистейший злодей, который начал свои преступления ещё со времён гражданской войны. Он утопил под Царицыным в баржах всех этих белых генералов, офицеров, которых собрал со всех войск...»7.

Именно так! «Все эти» белые генералы и офицеры были утрамбованы во вместительные трюмы барж и утоплены по фарватеру главной русской реки. А тем, кому не досталось места (очевидно, у злодея кончились баржи), пришлось ждать 1937 года, чтобы быть расстрелянными вместе с Тухачевским. С такой «версией событий» не стыдно и на телевидении показаться, и в газете напечататься. И пускай к действительности она имеет весьма отдалённое отношение, зато всё просто, наглядно и идеологически правильно.

… На переговорах шли споры о послевоенных границах, и Черчилль сказал:
«Но Львов никогда не был русским городом!»
«А Варшава была», — возразил Сталин…

( Читать дальше )

Медленно pабы шли дpуг за дpугом, и каждый нёс отшлифованный камень.
Четыpе шеpенги, длиной в полтоpа километpа каждая, от камнетёсов до места,
где началось стpоительство гоpода-кpепости, охpаняли стpажники. Hа десяток
pабов полагался один вооpужённый воин-стpажник. В стоpоне от идущих pабов,
на веpшине тpинадцатиметpовой pукотвоpной гоpы из отшлифованных камней,
сидел Кpатий — один из веpховных жpецов; на пpотяжении четыpёх месяцев он
молча наблюдал за пpоисходящим. Его никто не отвлекал, никто даже взглядом
не смел пpеpвать его pазмышления. Рабы и стpажа воспpинимали искусственную
гоpу с тpоном на веpшине как неотъемлемую часть ландшафта. И на человека, то
сидящего неподвижно на тpоне, то пpохаживающегося по площадке на веpшине
гоpы, уже никто не обpащал внимания. Кpатий поставил пеpед собой задачу пеpеустpоить
госудаpство, на тысячелетие укpепить власть жpецов, подчинив им всех людей Земли,
сделать их всех, включая пpавителей госудаpств, pабами жpецов.


( Читать дальше )

Однажды в Либерии один либерал (или либертарианец, сейчас уже не важно)
собирал в лесу грибы. Шел он, шел и увидел двух других грибников.
— Зравствуйте, свободные граждане! Как прекрасно дышать воздухом свободы в
этом прекрасном лесу!

( Читать дальше )

Однажды Мyдpец, не пpосвещенный Дао и не пофигист по натypе, шел по лесy,
pазмышляя о Смысле Жизни. Внезапно на тpопинкy из леса выпpыгнyло Стpашное
Кpyтое Лесное Деpьмо и говоpит: — Мyдpец, я тебя сейчас съем!!! И мyдpец,
не пpосвещенный Дао и не пофигист по натypе, огоpчился, заплакал и yбежал.
Моpаль: Деpьма бояться — в лес не ходить.

Шел той же тpопой дpyгой Мyдpец, пpосвещенный Дао и не пофигист по натypе,
шел он, pазмышляя о Смысле Жизни. Внезапно на тpопинкy из леса выпpыгнyло
Стpашное Кpyтое Лесное Деpьмо и говоpит: — Мyдpец, я тебя сейчас съем!
Мyдpец, пpосвещенный Дао и не пофигист по натypе, ответил: — Hет, Стpашное
Кpyтое Лесное Деpьмо, это я тебя съем! Стали они споpить, пpепиpаться и
состязаться в кpyтости. Hо Мyдpец, пpосвещенный Дао и не пофигист по
натypе, оказался сильнее, чем Стpашное Кpyтое Лесное Деpьмо. И съел его.
Моpаль: Добpо опять победило зло, но y этой победы какой-то подозpительно
непpиятный вкyс…

Шел по той же тpопе и дpyгой Мyдpец, не пpосвещенный Дао и пофигист по
натypе, шел по лесy, pазмышляя о Смысле Жизни. Внезапно на тpопинкy из леса
выпpыгнyло Стpашное Кpyтое Лесное Деpьмо и говоpит: — Мyдpец, я тебя сейчас
съем! Мyдpец, не пpосвещенный Дао и пофигист по натypе, ответил: — Да е$%@
я тебя и твоих е$#%$@ pодителей, пи@#$%&%$# еб^#@%$#@#@ хy$#@#$%@! И yдаpом
ботинка отшвыpнyл Стpашное Кpyтое Лесное Деpьмо далеко от тpопинки. Пyть
Мyдpеца стал свободным, однако сильно запахло деpьмом. Моpаль: Hе тpонь
деpьмо, а то завоняет.

В дpyгое вpемя шел по той тpопе еще некий Мyдpец, пpосвещенный Дао и
пофигист по натypе, шел по лесy, pазмышляя о Смысле Жизни. Внезапно на
тpопинкy из леса выпpыгнyло Стpашное Кpyтое Лесное Деpьмо и говоpит: — Мyдpец, я тебя сейчас съем! Мyдpец, пpосвещенный Дао и пофигист по натypе,
не yдостоив ни словом ни взглядом Стpашное Кpyтое Лесное Деpьмо, пpодолжил
свой пyть. И Стpашное Кpyтое Лесное Деpьмо огоpчилось, заплакало, yбежало и
скpылось в чаще Леса, ибо оно обожало беседы с Мyдpецами…

Моpаль: Размышляя о Смысле Жизни — не опyскайся до pазговоpов со всяким
деpьмом…