Каждый год в конце августа в Прибалтике вспоминают о заключенном в 1939 году советско-германском договоре о ненападении. История о «пакте Молотова – Риббентропа» — любимая история прибалтийских политиков и журналистов, история о тайном сговоре двух тоталитарных режимов. Однако мало кому известно, что первыми на союз с нацистской Германией в 1939 г. пошел не СССР, а Латвия и Эстония.

Эстония и Латвия подписали договоры о ненападении с нацистской Германией 7 июня 1939 г. В это время подготовка Германии к нападению на Польшу шла полным ходом и немецкий МИД всеми силами пытался добиться, чтобы будущая немецко-польская война осталась локальным конфликтом. Для этого было необходимо достичь изоляции Польши и «торпедировать» возможность создания англо-франко-советского союза.

Необходимо напомнить, что советское руководство не испытывало абсолютно никакого удовольствия, наблюдая за растущей агрессивностью нацистской Германией. Сначала Австрия, потом Чехословакия, сейчас Польша. Не станет ли очередным шагом агрессия Германии против СССР? При попустительстве Англии и Франции, как это было в случае с Чехословакией? Эти опасения имели серьезные основания.

Начиная с весны 1939 г. Кремль пытался добиться заключения с Англией и Францией союза, надежно гарантирующего мир в Восточной Европе. Союз должен был вступить в действие в случае нападения одной из европейских держав (то есть Германии) на договаривающуюся сторону, в случае немецкой агрессии против Бельгии, Греции, Турции, Румынии, Польши, Латвии, Эстонии или Финляндии (всем этим странам договаривающиеся стороны давали гарантии защиты), в случае, если одна из сторон будет вовлечена в войну из-за предоставления помощи по просьбе третьей европейской страны.

Пункт о предоставлении гарантий прибалтийским странам был весьма предусмотрительным. Едва ли в Кремле знали о содержании утвержденной 11 апреля 1939 г. Гитлером «Директиве о единой подготовке вооруженных сил к войне на 1939-1940 гг.». Между тем, в упомянутой «Директиве», указывалось, что после разгрома Польши Германия должна взять под свой контроль Латвию и Литву: «Позиция лимитрофных государств будет определяться исключительно военными потребностями Германии. С развитием событий может возникнуть необходимость оккупировать лимитрофные государства до границы старой Курляндии и включить эти территории в состав империи».

Совместные гарантии Англии, Франции и СССР могли предотвратить подобное событие. Переговоры шли трудно, однако продвинулись достаточно, чтобы 7 июня 1939 г. британский премьер-министр Чемберлен мог сообщил Палате общин, что по основным вопросам соглашения с Советским Союзом уже достигнута «известная договоренность». Однако в тот же самый день в Берлине состоялось подписание договоров о ненападении между Германией, Латвией и Эстонией, а посол Эстонии в Лондоне представил меморандум, согласно которому Эстония будет рассматривать «автоматическую помощь» как недружественный акт. Эти дело не ограничилось: 19 июня посол Эстонии в Москве Аугуст Рэй на встрече с британскими дипломатами заявил, что помощь СССР заставит Эстонию выступить на стороне Германии.

Громкими заявлениями дело не ограничилось; летом 1939 г. Эстонию посетили руководитель германского Генштаба Франц Гальдер, руководитель абвера адмирал Канарис и командующий тяжелого крейсера «Адмирал Хиппер». Продолжились переговоры между германскими и эстонскими военными по вопросам военной помощи.

«Эстония и Латвия подписали с Германией пакты о ненападении, — писал впоследствии Черчилль. — Таким образом, Гитлеру удалось без труда проникнуть в глубь слабой обороны запоздалой и нерешительной коалиции, направленной против него».

Получить на своей западной границе форпост Третьего Рейха было не самой приятной перспективной для Кремля. И поэтому когда спустя непродолжительное время из Берлина поступило предложение «разделить сферы влияния», вопрос о Латвии и Эстонии был дополнительным аргументом в пользу заключения пакта «Молотова – Риббентропа». Германия соглашалась «уйти» из Латвии и Эстонии. Почему бы не согласится?

Латвия и Эстония стали разменной монетой в геополитической игре Гитлера. Однако в том, что случилось, эстонские и латышские власти могли винить только себя. Не исключено, что без пактов «Селтера — Риббентропа» и «Мунтерса — Риббентропа» не было бы и пакта «Молтова – Риббентропа».