70 лет назад судьба украинского государства в Закарпатье стала одним из основных вопросов мировой политики. Решение этого вопроса послужило сигналом к сближению большевистского и национал-социалистического режимов, которое увенчалось пактом Молотова-Риббентропа. Как ни странно, двух диктаторов – Гитлера и Сталина – сблизил украинский вопрос.

В последние дни в украинских СМИ было много сказано о значении провозглашения в марте 1939 г. Карпатской Украины. Однако при этом почти не был затронут общеисторический контекст. Ну, разве что вспомнили о том, что хорошо вооруженная чехословацкая армия тогда не оказала сопротивления германским войскам, а слабо вооруженные бойцы «Карпатской Сечи» дали бой венгерским войскам.

Между тем, те события в Закарпатье проливают свет и на вопрос о первопричинах Второй мировой войны. Дискуссия о том, что стало прологом к этой войне – Мюнхенский сговор (сентябрь 1938 г.) или Пакт Молотова-Риббентропа (август 1939 г.) – продолжается до сих пор. Первый тезис поддерживает неосовесткая историография, часть вины за гитлеровскую агрессию списывающая на попустительство западных демократий. Второй тезис отстаивают те, кто считает, что Сталин несет равную (или соизмеримую) с Гитлером вину за развязывание Второй мировой войны (по настоящей фамилии историка Виктора Суворова их называют «резунистами»). В данном контексте стоит выяснить, когда же собственно началось сближение ССССР и Третьего Рейха, логическим завершением которого и стал пакт Молотова-Риббентропа.

Закарпатье – «Косово» предвоенной Европы

Осенью 1919 г. Закарпатье стало частью Чехословакии. Изначально предусматривалось, что оно станет автономным краем. Однако реализация этого тезиса началась лишь 20 лет спустя. Осенью 1938 г. – после аннексии Судетской области – чехословацкое государство трансформировалось в Чехо-Словакию. Еще одной его автономной составляющей стала Подкарпатская Русь (нынешняя Закарпатская область).



Правда, часть края (с городами Ужгород и Мукачево) по решению Венского арбитража /http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%92%D0%B5%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D0%B0%D1%80%D0%B1%D0%B8%D1%82%D1%80%D0%B0%D0%B6/ вскоре отошла Венгрии. Поэтому столицей автономии стал Хуст (см. карту). Верх в краевом правительстве взяли украинские силы – с декабря 1938 г. край стал официально называться Карпатской Украиной. Сюда прибывали оуновские активисты, которые стали играть заметную роль в органах власти и в создании парамилитарных формирований – «Карпатской Сечи».

Однако Венгрия продолжала настаивать на аннексии всего края. В этом вопросе ее полностью поддерживала Польша, обеспокоенная возникновением карпато-украинского государства. В Варшаве опасались, что «украинский ирредентизм» может перекинуться на Галичину и Волынь (тогда входившие в составе польского государства). Поэтому польский МИД стал адвокатом интересов Будапешта в данном вопросе. Надо сказать, что опасения поляков были небезосновательные. Одним из первых своих меморандумов правительство автономии провозгласило: «Карпатская Украина — составная часть территории украинского народа. Поэтому ее население осознает свои обязанности, которые встают перед ним в данный момент не только относительно своей страны, но также относительно всего украинства».

Отношения с чешскими властями складывались сложно. Венгрия грозила оккупацией, а Польша собиралась ей помочь. В этой связи в Хусте искали покровительства Берлина, который активно разыгрывал карту пересмотра версальских границ и права наций на самоопределение.

На короткий период Закарпатье стало своего рода «Косово предвоенной Европы», привлекая к себе внимание ведущих европейских государств. В частности, европейская пресса писала, что Германия хочет использовать Карпатскую Украину для агрессии против Польши и СССР. В декабре 1938 г. советский посол в Великобритании Майский докладывал, что у англичан бытует такое представление о планах Гитлера: «Отторгнуть от Польши ее украинскую часть и присоединить к Закарпатской Украине и создать из этих двух частей вассальное Украинское государство…В более далеком будущем, возможно, Гитлер думает осуществить акцию против Советской Украины, но в данный момент он на это не осмелится».

Третий Рейх – СССР: от ненависти к взаимопониманию

К 1938 г. Германия и Советский Союз фактически воевали друг против друга на территории Испании. Там с 1936 г. полыхала кровопролитная гражданская война.

Просоветскому республиканскому правительству помогал СССР, мятежному генералу Франко – Германия и Италия.

В СССР крайне враждебно восприняли немецкие претензии к Чехословакии. Летом 1938-го советский нарком иностранных дел Максим Литвинов заявлял, что Германия вынашивает планы относительно государств Прибалтики и «лелеет дикие мечты о завоевании Украины». Советская пропаганда убеждала, что нацисты покровительствуют украинским националистам.

Оккупация Германией Судетской области еще больше осложнила германо-советские отношения. Ведь Москва обещала поддержку Праге (кстати, вопрос – почему Москва и Прага так и не договорились – тоже остается предметом исторической дискуссии). Однако сразу же после Мюнхенской конференции посол германии в Москве фон Шуленбург заверил замнаркома иностранных дел Владимира Потемкина в том, что «нарком Литвинов может забыть о своих страхах относительно будущего Украины». В декабре того же года германский МИД заявил о готовности возобновить прерванные советско-германские экономические переговоры.

А 12 января 1939 г. на приеме дипломатического корпуса Гитлер поразил присутствующих тем, что завел разговор с советским полпредом Меркаловым.

Это была сенсация! Ведь обычно фюрер и канцлер Третьего Рейха демонстративно избегал общения с советским полпредом. А тут он на виду у всего дипломатического корпуса общался с главою советской дипломатической миссии целых семь минут!

Всех крайне интересовал предмет их разговора. Как впоследствии вспоминал сам Меркалов, Гитлер спрашивал «о житье в Берлине, о моей поездке в Москву, подчеркнув, что ему известно о моем визите к Шуленбургу, пожелал успехов и распрощался».

Однако, по данным, которые попали в американскую прессу из источников во внешнеполитическом ведомстве США, Гитлер «просил советского посла сообщить Сталину, что Германия не имеет никаких замыслов относительно Украины».

Надо сказать, что, заняв подобную позицию в украинском вопросе, Гитлер хотел договориться не только с СССР, но и со своими непосредственными соседями – Венгрией и Польшей. В январе 1939 г., беседуя с министром иностранных дел Польши Юзефом Беком, Гитлер заверял, что у него нет никаких интересов в Украине. Отметим, что тогда Гитлер пытался мирно решить с поляками вопрос о включении в состав Германии Данцига.

Гитлер определяется

Показательно, что в германском МИДе до последнего момента не знали – как Гитлер решит карпато-украинский вопрос. Советник МИД Германии по украинским проблемам Клейст впоследствии вспоминал, что с 6 по 11 марта подготовил, по приказу Риббентропа, документацию по украинским проблемам.

«В моих меморандумах и сообщениях, предназначенных для Гитлера, — вспоминал Клейст, — я все время пытался защитить Закарпатскую Украину. Я указал на значение, которое она имеет для немецких планов на Востоке. Я подчеркивал, что возмущение украинцев против Германии будет огромным, если мы отдадим Закарпатскую Украину Венгрии. Наконец, я указал, что мы не можем внезапно разорвать отношения с украинцами после того, как пробудили в них, особенно образованием Закарпатской Украины, большие надежды на помощь и поддержку со стороны Германии. Эти аргументы не произвели на Гитлера никакого впечатления. Как сказал мне Риббентроп, Гитлер ограничился тем, что заявил в ответ: «Это трагично, но неминуемо»…

Гитлер со всей очевидностью имеет намерение вновь ввести украинскую карту в немецкую игру тогда, когда планы Германии на Востоке будут на пути к реализации. Он, наверное, думает, что украинцы снова присоединятся к нам, поскольку в любом случае будут нуждаться в немецкой помощи…».

14 марта правительство Карпатской Украины объявило о независимости, а на следующий день Сейм утвердил это решение. Но тогда же – 15 марта – венгерские войска начали наступление. Власти Карпатской Украины попросили защиты у Германского рейха, но получили из Берлина лишь совет не оказывать сопротивления…

Отметим, что Венгрия претендовала не только на Закарпатье, но и на всю Словакию. Однако Гитлер повел относительно Словакии и Карпатской Украины диаметрально противоположную политику. Причем, политика двойных стандартов была тут очевидна. «Германия, выступая за независимость Словакии, впрочем, весьма иллюзорную, в том же самом праве отказывает карпато-украинцам, которых оставили Венгрии», – резюмировал посол Франции в Берлине Кулондр 16 марта 1939 г.

Троцкий предвидит

О том, что Гитлер и Сталин нашли взаимопонимание в украинском вопросе – говорили не только антикоммунисты, но и некоторые большевики. Например, лидер антисталинской оппозиции Лев Троцкий. Находясь в то время в эмиграции в Мексике, он внимательно следил за развитием событий в Европе. Троцкий одним из первых отметил важность украинского фактора в сближении Сталина и Гитлера.

В статье «Капитуляция Сталина» /http://www.zhurnal.ru/magister/library/trotsky/trotm460.htm/, написанной 11 марта 1939 г. (Венгрия приступила к полной аннексии Закарпатья только 15-го), Троцкий отмечал: «В речи на съезде (XVIII съезд ВКП(б). — Авт.) Сталин открыто порывает с идеей «союза демократий для отпора фашистским агрессорам». Теперь провокаторами международной войны оказываются не Муссолини и Гитлер, а две основные демократии Европы: Великобритания и Франция, которые, по словам оратора, хотят втравить в вооруженный конфликт Германию и СССР, под предлогом покушения Германии на Украину. Фашизм? – Он тут ни при чем. О покушении Гитлера на Украину, по словам Сталина, нет и речи, и для военного конфликта с Гитлером нет ни малейшего основания. Отказ от политики «союза демократий» дополняется немедленно униженным пресмыкательством перед Гитлером и усердной чисткой его сапог. Таков Сталин!».

Кстати, пассаж из упомянутого доклада Сталина на XVIII съезде ВКП(б) (http://web.mit.edu/people/fjk/Rogovin/volume6/xxviii.html ) заслуживает быть процитированным. По его словам, англо-французская и североамериканская пресса пыталась спровоцировать германо-советский конфликт. «Деятели этой прессы, — заявил Сталин, — до хрипоты кричали, что немцы идут на Советскую Украину, что они имеют теперь в руках так называемую Карпатскую Украину, насчитывающую около 700 тысяч населения, что немцы не далее как весной этого года присоединят Советскую Украину, имеющую более 30 миллионов населения, к так называемой Карпатской Украине. Похоже на то, что этот подозрительный шум имел своей целью поднять ярость Советского Союза против Германии, отравить атмосферу и спровоцировать конфликт с Германией без видимых на то оснований».

Вскоре в статье «Об украинском вопросе» /http://www.magister.msk.ru/library/trotsky/trotm465.htm/ Троцкий выказал недюжинную прозорливость: «Украинскому вопросу суждено в ближайший период играть огромную роль в жизни Европы. Недаром Гитлер с таким шумом поднял вопрос о создании «Великой Украины» и недаром, опять-таки, он с такой воровской поспешностью снял этот вопрос».

По мнению Троцкого, мотивы поведения Гитлера «надо искать, с одной стороны, в мошеннических комбинациях немецкого империализма, с другой стороны – в опасении вызвать дьявола, с которым трудно будет справиться. Карпатскую Украину Гитлер подарил венгерским палачам. Сделано это было, если не с явного одобрения Москвы, то во всяком случае в расчете на такое одобрение. Гитлер как бы говорит Сталину: «Если б я собирался атаковать завтра Советскую Украину, я бы сохранил Карпатскую Украину в своих руках». В виде ответа Сталин на XVIII съезде открыто взял под свою защиту Гитлера от клеветы западных «демократий». Гитлер покушается на Украину? Ничего подобного! Воевать с Гитлером? Ни малейших оснований! Передача Карпатской Украины в руки Венгрии явно истолковывается Сталиным как акт миролюбия».

И действительно, Сталин сразу начал делать ответные шаги. Уже в апреле 1939-го советский посол в Берлине заявил, что идеологические различия вовсе не являются препятствием для улучшения германо-советских отношений. Затем в мае последовала замена главы советского внешнеполитического ведомства Максима Литвинова на Вячеслава Молотова, который в августе 1939-го со своим немецким коллегой Иоахимом фон Риббентропом и подписали пресловутый пакт.

Дмитрий Шурхало

Оригинал статьи: www.ord-ua.com/categ_1/article_54013.html