Итак, обещанный рассказ о Прохоровке.

Уважаемый господин Мелькор уже топорщит усы (ежели они у него есть), в надежде, что вот уж сейчас-то он порвет тему, как Тузик грелку. Не, я пойду совсем неожиданно. Рассказ мой будет состоять из двух частей – преамбулы, ну и самого сюжета.
Еще до начала предложу оговорить некоторые понятия, ибо о консенсусе имеет смысл договариваться только тогда, когда обе стороны имеют в виду одно и то же.
Начнем с того, что Прохоровка – название общее. Есть понятие сражения:
СРАЖЕНИЕ — совокупность связанных между собой по цели и времени и расчлененных по фронту и в глубину боев (боевых действий) на суше, в воздухе или на море. В сражении участвуют основные силы оперативных объединений (армий, фронтов, групп армий, флота) воюющих сторон, и оно является важнейшим решающим актом операции (армейской, фронтовой или нескольких фронтов)» Для полноты определения, данного Большой Советской Энциклопедией, следует добавить: и маневров, направленных на решение конкретной оперативной задачи в ходе операции фронта (армии, флота). Иными словами, сражение имеет пространственные границы и временную протяженность, ограниченную вовлеченными силами и началом и завершением решения конкретной оперативной задачи фронта (армии, флота).
С этой точки зрения, никакого сражения под Прохоровкой не было – ибо конкретная танковая атака лоб в лоб – это лишь часть выполнения конкретно взятой цели. Скажу больше – в рамках указанной темы подразумевается несколько боестолкновений, растянутых не только во времени, но и в пространстве.
Преамбула.
Понятие боестолкновения. Предлагаю чуть отступить от классической формулировки, и принять под боестолкновением встречный бой отдельно взятых боевых частей.
Итак, непосредственно предлагаю рассмотреть боестолкновение, произошедшее 12 июля 1943 года юго-западнее деревни Прохоровка, в полосе между рекой Псел и железной дорогой.
Бытующее мнение, что именно здесь 12 июля 1943 года 5-я гвардейская танковая армия сражалась против всего II-го танкового корпуса СС, да еще в придачу с 11-й тд XLVIII (48-го) танкового корпуса (в дальнейшем для упрощения откажемся от римской нумерации немецких корпусов) и 167 пд, не соответствует действительности.
Первый удар танковой дивизии СС «АГ» приняли на себя 183-я стрелковая дивизия и 2-й танковый корпус 69-й армии. Отмечу, что еще до вступления в сражение корпусов 5-й гвардейской танковой армии танковая дивизия СС «АГ» была изрядно потрепана войсками 69-й армии. А с 11 июля — и дивизиями 33-го гвардейского стрелкового корпуса 5-й гвардейской общевойсковой армии при поддержке с воздуха 2-й воздушной армии.
Правда, чтобы быть исторически точным, перед столкновением она была слегка пополнена примерно сотней танков и 31 САУ, но с учетом предыдущих потерь полагаю справедливым считать, что количество БТТ не особо изменилось.
Однако и с русской стороны тусила не вся 5-я ТА, а только часть — наносили контрудар 18-й и 29-й танковые корпуса.
При ширине полосы наступления, ограниченной рекой Псел и насыпью железной дороги (за ней глубокие овраги урочища Сторожевое), около 6 километров.
Те, кто хоть раз имел удовольствие залезть в танк, и обозреть из него окрестности, согласиться с мнением, что в плане широты кругозора из танка реально не видно НИЧЕГО. Это из современного. Есть у меня некие подозрения, что у танков той эпохи с этим делом обстояло несколько хуже. Именно этим диктовалось построение боевых порядков танковых подразделений – то есть плотность наступления все же предполагает некие зазоры между танками, а в силу регулярности соблюдения немцами устава, мое подозрение только укрепляется. Угадаете, какой боковой интервал предписывал немцам устав? Не гадайте. По немецкому уставу наступление пехоты без танков записывалось напрямую в идиотизм, а единица немецкой пехоты – отделение – включала 11 человек. С учетом зазора хотя бы в метр между бойцами ( а это плотная цепь) – это уже 10 метров. Соответственно, если представить, что все 6 км – это ровное гладкое поле, идеально танкодоступное, то все равно это не более 600 единиц БТТ. У русских из танков было видно не лучше, посему интервал должен быть еще больше. Но примем его таким же, и сразу же сделаем вывод, что ни 1200, ни 1500 танков с одной стороны участвовать не могло – они бы просто не влезли. А реально? А реально, общее количество танков на поле скорее всего составляло до 500 шт с обеих сторон.
Контрольная проверка с другой стороны даст примерно то же:
Дивизия СС «АГ», имела перед наступлением в строю на 30 июня 174 танка и штурмовых орудия. Даже предположив, что за неделю боев она не потеряла ни одной бронеединицы и была усилена целым танковым батальоном (100 Т-V), и батареей тяжелых штурмовых орудий (31 машина), и то в таких условиях на Прохоровском поле могло быть не более 300 танков и штурмовых орудий.
Русские количественно превосходили противника. По очень оптимистичным подсчетам, они располагали порядка 400 танками и САУ (правда, если предположить, что все они наличествовали, что в реальных условиях вызывает некоторые сомнения).
Думаю, вряд ли мы ошибемся, если в пересчете по головам примем соотношение 1:2 в пользу русских.
На этом стоило бы остановиться, если бы не один немаловажный фактор, о котором почти не вспоминают.
Теперь АМБУЛА.
Представим себе, что господин J7k и господин dak0ta соревнуются в беге на дистанции 1000 метров. Разогнавшись как след, J7k развивает скорость в 30 км/ч, но приходит вторым. А первым является Дакота, с зачетной скоростью в 60 км/ч. С точки зрения математики, победителем однозначно след объявить его, если бы не одно НО. Этот старый еврей не бежал, а ехал на автомобиле Запорожец. И как внезапно это меняет расстановку сил! И уже старый еврей дисквалифицируется, а J7k объявляется победителем.
А теперь применим это к данному случаю. В чистом поле, на дистанции 1000 метров замечают друг друга танк Т-4 и танк Т-34. По калибру пушек они идентичны, 75 и 76 мм. Только Т-4 имеет на лбу 80 мм брони, а Т-34 – 45. Считается, что пушка способна пробить броню, по толщину равную своему калибру. Нет ли предположений, кто останется на позиции, а от кого дым пойдет?
А сравнивать Тигр с 88-мм пушкой и 100 мм лба и Т-70 с 20-мм пушкой и 30 мм лба будем?
Дабы было наглядней, привешиваю картинку (не знаю, правда, где она пристроится), в которой приведены сравнения количественного характера в привязке к типажу. Сообщу, что самой слабой броней немецких танков была у Т-2 Лукс (40 мм), и Т-3 (50 мм). Все остальное – от 80 мм и выше. Со стороны русских самая мощная броня у КВ (75 мм), и у Т-34 – 45 мм. У остальных ниже.
Так что столкнувшись с таким в лоб, шансов у русских было не больше, чем у поляков-конников, так же внезапно нарвавшихся на немецкие танки осенью 39. То есть никаких.
Цитата:
О преимуществе новых танков противника над нашим основным — Т-34 командование фронтом знало и, несмотря на это, решило «противопоставить эсэсовским танковым дивизиям нашу танковую гвардию — нанести контрудар противнику пятой гвардейской танковой армией». «Образно говоря, идти в рукопашную схватку, брать их на абордаж», — сказал командующий фронтом», — писал впоследствии П.А. Ротмистров в своей работе «Стальная гвардия» (это уже 60-е, но похоже, что Ротмистрову так и не пришло в голову сделать из этого выводы)
Исходя из этого, нахожу, что русские части под Прохоровкой вели себя как мужчины. То есть ценой жизни выполняли приказ. В отличие от командования фронтом. Очень хочется назвать их чудаками на букву М, но сдерживает меня одно незначительное обстоятельство. Фамилия этого обстоятельства — Лиддел-Гарт. И опять цитата:
Победа в бою или операции — это достижение цели операции, победа в войне — это мир, лучший довоенного © Бэзил Лиддел-Харт. Именно исходя из этих критериев Красная Армия победила немцев в Курской битве: немцы стремились «срезать» Курский выступ, окружив защищающие его советские войска, а Красная Армия стремилась этого не допустить. Своей цели достигла именно Красная Армия — курский выступ срезан не был.
Хочется нахамить и дальше – и объявить СССР проигравшим войну на основании части второй высказывания. Но опять же, а проведем мы аналогию: представим себе, что в темном переулке повздорили двое прохожих. В карман за словом не лезли — лезли за кастетом. Одного из них затем увезли в увлекательную экскурсию по реанимации, другой же отделался сломанным носом и выбитыми зубами.
С проигравшим вроде бы все ясно. Но как же быть с победителем — его «послевоенное» положение («мир») тоже явно ухудшилось по сравнению с «предвоенным».
Ан не все так просто.
1. До войны СССР был своего рода страной-изгоем. После войны СССР раз и навсегда вышел из международной изоляции, став неотъемлемой частью системы международных отношений.
2. До войны СССР за 19 лет пережил 3 серьёзных пограничных инцидента — КВЖД, Хасан, Халхин-Гол. После войны за 46 лет — 1, Даманский.
3. До войны существовала реальная угроза национальной независимости страны. После войны — нет.
4. Война дала новый толчок индустриализации страны, включая создание собственных передовых технологий, импорт зарубежных, заимствование технологий в побеждённой Германии. Так что быстрое послевоенное развитие — тоже результат победы в войне.
5. Война изменила менталитет советских людей, их отношение к сталинской машине подавления. (это вроде как спорное утверждение, но есть некоторые моменты, заставляющие меня включить его в перечень)
Ну и наконец – ВЫВОДЫ.
Мое глубокое убеждение, что во всех неудачных решениях и действиях руководства Воронежского фронта громадная, если не решающая, роль принадлежала члену Военного совета Н.С. Хрущеву. Этот человек с диктаторскими замашками, волюнтаристским мышлением на грани авантюризма, не мог не оказывать весомого давления как член ЦК партии и член Политбюро. Вся его деятельность на фронтах Великой Отечественной войны связана с рядом наших самых крупных неудач: киевская трагедия, харьковская авантюра 1942 года, сталинградские дела Еременко — Хрущева и, наконец, идея Ватутина — Хрущева, или наоборот, о переходе в наступление с Курского выступа, упредив немцев.
Мнение личное, но некоторые моменты ну ОЧЕНЬ наводят на размышления. Уж очень много совпадений, а самые неприятные – послевоенные.
На этом пока закончу.