Кризис: о потребителях, рублях и маленькой мировой войне
Назад в будущее

Welcome back to Девяностые! Добро пожаловать в Тридцатые! Не знаю, как вам, но мне все чаще и чаще чудятся таблички с такими надписями. Вот уже о бартере вполне серьезно заговорили. На днях одному знакомому руководителю предприятия предложили обменять продукцию на грузовик. Кто-то уже шепотом вспоминает волны Кондратьева, приговаривая: надо же, как нас накрыло – не пора ли для выхода из кризиса разжечь пожар небольшой мировой войны?

Нынешний экономический кризис в России был предопределен. Наша страна включена в глобальную экономическую систему и полностью от нее зависима. Это означает, что страна должна продавать что-то свое (нефть, газ, металлы), получать взамен зеленые бумажки и тратить их на покупку того, что не производит в должном объеме самостоятельно. К сожалению, это практически вся потребляемая сегодня продукция – автомобили, электроника, одежда, продовольствие…

Критерии эффективности

Частный вопрос: почему получилось так, что всю эту продукцию Россия не может производить сама? Либералы привычно отвечают: потому что работать в России никто не умеет, руки не из того места растут.

На самом деле почти все необходимое Россия производить может. И долгое время сама производила. Было это при Советском Союзе.

Кто-то ехидно возразит: производить-то производила, но продукция была недостаточно качественная. Отвечу. Да. Именно так и было. По ряду позиций продукция (обувь, одежда, большая часть легковых автомобилей) к конкретной исторической дате не соответствовала мировым аналогам. Однако по ряду позиций опять же к определенной исторической дате продукция превосходила мировые аналоги (военная техника, автомобили «Нива» в первые годы выпуска, продукты питания). Кстати, общая рекомендация – избегайте давать глобальные оценки типа «система показала свою несостоятельность» — мир штука динамическая, и несостоятельность возможна только в строго определенный временной период, в другие временные периоды эта же самая «несостоятельность» превращается в конкурентное преимущество.

Можно добавить: советская экономика была малоэффективной. Чтобы прокомментировать это высказывание, следует понять, какое слово является в нем ключевым. Главный член предложения здесь «-эффективной». Если говоришь об эффективности, необходимо знать, в каких критериях ее измерять! Эффективен ли автомобиль «Запорожец»? Вопрос не имеет смысла. А если вот так спросить: эффективен ли «Запорожец» по скорости перемещения по сравнению с пешеходом? Эффективен! А вот так: эффективен ли собранный сегодня «Запорожец» по соотношению «цена/качество» по сравнению с японской малолитражкой? Ответ: естественно, нет!

У западной и советской экономики были разные критерии эффективности. Западная старалась минимизировать производственные затраты. Советская стремилась обеспечить социальную защиту для каждого жителя страны. И западная и отечественная экономики достигали намеченных целей, то есть были эффективными. Впрочем, имели эти экономики и слабые, даже убийственные для них места.

С советской экономикой, вроде бы, все понятно. Озабоченность судьбой каждого труженика вне зависимости от способности и желания этого труженика работать препятствовала модернизации. Как можно внедрить новое изобретение в текущей пятилетке, если из-за него придется закрыть целый цех? Пусть уж изобретение подождет до следующей пятилетки, и если к тому времени решим, что с сокращаемыми людьми делать, обязательно внедрим!

У западной экономики тоже была ахиллесова пята. Стремление к минимизации издержек привело к тому, что производства пришлось вывести за пределы развитых государств. Это опасно, ведь когда ты не можешь контролировать средства производства, ты вынужден наращивать мускулы и держать весь мир в ежовых рукавицах. Малейшее послабление и твое имущество, находящееся за пределами твоей территории, будет национализировано иностранными наемными работниками. Более серьезная ошибка – и ты вообще лишишься поступления товаров в свою страну.

Что произошло после Горбачева

Накануне эпохи Гобачева СССР, рассчитывая на увеличение спроса на нефть и удорожание нефти, вкладывал «сверхдоходы», возникшие после спровоцированного в 1973 году Саудовской Аравией нефтяного кризиса, в развитие нефтедобычи. Однако в середине 80-х в результате заявлений Саудовской Аравии об увеличении нефтедобычи, цена на это сырье пошла вниз.

Михаил Горбачев всего лишь на несколько лет оказался в ситуации резко сократившихся доходов, то есть был вынужден работать на фоне, благоприятном для назревания народного недовольства. В дальнейших действиях Горбачева я бы выделил три ключевых направления.

1. Идеология. Советская экономика была объявлена неэффективной, советское наследие — порочным, а достижения спорными. Вместо пропаганды успехов социализма, началась широкая демонстрация «западной витрины», что формировало у каждого жителя страны ощущение никчемности собственного государства, заставляло думать о несправедливой оплате собственного труда. Одновременно люди получали надежды, что лично у них при новом строе будет как минимум загородная вилла с частным вертолетом взамен государственной квартиры на Черемушках.

2. Юриспруденция. Верховный Совет под давлением Горбачева изменил Конституцию, устранив противоречие между правом республик на самоопределение и указанием, что собственность республик является совместной собственностью всех субъектов СССР. Это позволило разделить Советского Союза на отдельные страны простым декларированием суверенитета. При неизменной Конституции процесс занял бы десятки лет, потребовав много раундов сложнейших переговоров и расчетов того, сколько чьей собственности находится в отделяющейся республике.

3. Экономика. Первый и последний президент СССР, объявив собственную экономику неэффективной, создал предпосылки для формирования либерализма. Пришедший либерализм в силу своей природы открыл границы и заставил отечественные предприятия конкурировать с западными. Точнее, с китайскими турецкими производствами, большей частью принадлежащими западным странам.

Напомню теорему Паршева, представленную на суд общественности в начале 2000-х годов, но до сих пор не опровергнутую. Россия объективно находится в менее выгодных условиях для развития производства. Мы – самая холодная страна с большими расстояниями, соответственно, затраты на создание производственной инфраструктуры и себестоимость товаров у нас объективно выше. При наличии свободного движения капитала, деньги будут уходить туда, где производство выгоднее, т.е. будут покидать Россию.

Собственно, так и получилось. Не успевшие модернизироваться отечественные предприятия, к тому же отягощенные советской социальной инфраструктурой, были вынуждены конкурировать с более приспособленными иностранцами. Инвестиции шли только в те отрасли, которые были ориентированы на производство самых простейших товаров для продажи на внутреннем рынке (продукты питания, алкоголь, табачные изделия).

Добавим к этому, меры, предпринятые собственным государством. Опасаясь голода, новое российское руководство срочно принимало гуманитарную помощь (вспомните канадскую пшеницу, и окорочка Буша). Помощь продавалась населению по ценам значительно ниже, чем аналогичная продукция собственного производства. Это угнетающе действовало сельское хозяйство, разоряя колхозы и фермы. Далее, чтобы поддерживать сельское хозяйство в перманентно тяжелом состоянии, была нужна малость: сохранять высокие квоты на ввоз иностранной продукции. Это и делалось. А мотивировка звучала просто: самостоятельно мы накормить себя не можем. Поскольку высокие квоты на импорт не дают развиваться рынку сбыта, при сохранении ситуации сельское хозяйство можно сколь угодно долго держать на грани жизни и смерти. Если пульс пропадает совсем, достаточно сделать инъекцию льготных кредитов, например, на обновление техники. Если после этого больной начнет выздоравливать слишком быстро, легко вернуть его в забытье, продлив или увеличив квоты.

Часть мирового порядка

Что мы имеем сегодня. Накануне нынешнего кризиса Россия оказалась включенной в мировые процессы. Это означает, что

1) мы не способны полностью обеспечить себя необходимыми товарами;

2) для приобретения недостающей продукции мы должны что-то постоянно продавать.

Это рычаги внешнего воздействия на страну. Если Россия продемонстрирует излишнюю самостоятельность, легко показать, кто в доме хозяин, снизив цены на продукцию нашего экспорта и увеличив стоимость импорта.

Страны, ориентированные на внешний рынок, зависимы от иностранного покупателя. Если их товаров будут приобретать на меньшую сумму, они обанкротятся! Упал спрос на лучшие в мире автомобили, и Япония лишилась иллюзий о том, что она является развитой страной. Снизилась потребность в самом дешевом в мире ширпотребе, и оказалось, что миллиарды, вложенные в развитие китайских производств, выброшены на ветер.

Кто же в нынешней экономической системе находится в наименее проигрышной позиции?

Расчет за японские автомобили, китайские пуховики и российский металл идет в основном за доллары (и очень немного за евро). Значит, чтобы приобрести что-то у России, Японии или Китая, покупателю прежде придется продать что-то за доллары тому, кто эти доллары производит.

Еще неизвестно, сумеет ли покупатель эффективно использовать металл, автомобиль или пуховик и получить от сделки прибыль, но тот, кто печатает валюту для расчета, прибыль получит в любом случае! Все стремятся отдать посреднику что-то в обмен на бумажки, без которых не смогут ничего купить. Выходит, что ключевой фигурой в мире является американский потребитель, все заслуги которого определяются наличием у его родины печатного станка и множества морских пехотинцев, защищающих этот станок. Чтобы система обмена товаров между странами работала, американский потребитель должен постоянно что-то потреблять, рассчитываясь за съеденное и сношенное долларами.

Если американский потребитель начинает покупать меньше, например, потому что погряз в ипотечных долгах, мировая экономика останавливается, а Россия – смотрите выше: не имеет средств на приобретение того, что разучилась выпускать сама. И беда в том, что контролировать потребности американского потребителя мы не можем!

Беда № 2

Но это еще полбеды!

Дело в том, что последние годы отечественный бизнес участвовал в строительстве громадной кредитной пирамиды. Собственно, у бизнеса было две теоретические возможности для развития: расти медленно за счет собственных средств; или расти быстро – покупать новые активы, закладывать их, на вырученные средства покупать новые активы, закладывать их… И так далее, попутно проглатывая тех, кто растет медленнее тебя. Такая модель может существовать только до тех пор, пока есть стабильный спрос на продукцию, а цены на нее растут.

Деньги на строительство пирамиды давали западные банки или напрямую, или через кредиты российской банковской системе. В результате сегодня, если проследить всю цепочку долгов и обязательств, окажется, что отечественные заводы, мосты, пароходы, а также магазины, здания и рудники находятся в залоге у иностранцев. С момента, когда должник перестает расплачиваться по процентам, все это имущество, начинает принадлежать им.

Как только спрос упал, олигархи — все – от их величества дерипасок до олигархов районного масштаба остались один на один с долгами. Проценты капают, а погашать их нечем! Граждане пока злорадно потирают руки: мол, так им и надо – этим нуворишам. Наемные работники неприязненно косятся в сторону закрывшихся бутиков, надеясь, что на их месте откроют «что-нибудь путное». Мало кто пока понимает, что последствием банкротства конкретного Олега Владимировича для Олега Владимировича станет лишь разочарование в собственных управленческих навыках и уход на заслуженную пенсию, которой, впрочем, хватит и ему, и правнукам. А вот для остальных жителей России банкротство олигарха означает, что созданное нашими отцами и дедами в расчете на нашу счастливую жизнь, перейдет в руки новых собственников. И собственники эти — далекие неведомые нам акционеры иностранного банка. А в чем состоит цель акционера? В том, чтобы получить как можно большую прибыль. И поскольку теорему Паршева акционер знает превосходно, он понимает, что получит прибыль от принадлежащей ему российской собственности только если эту собственность разрежет на лом и продаст в таком виде. В общем-то, олеги владимировичи и в «жирные» для себя годы со многими предприятиями, взятыми в свои холдинги, именно так и поступали, ведь они жили по критериям западной эффективности, а не «совковой».

Что делать? Что делать-то?

Ситуация складывается печальная. Самые «вкусные» активы могут вот-вот оказаться вне отечественной экономики. Класс потребителей, способный как-то улучшить ситуацию, нам неподконтролен. Скопившиеся на отечественных складах товары и услуги не востребованы из-за недостатка внутренних денег. Внешних денег становится меньше, так что возможно, через несколько лет их будет не хватать на покупку необходимого импорта.

Из любой ситуации существуют, по крайней мере, два выхода. Вот и сегодня можно ждать, пока у поедателей гамбургеров снова все станет хорошо, а до этого времени пытаться точечным вливанием средств не дать собственному населению помереть с голоду. А можно попытаться построить иную экономическую систему, в которой Россия более не будет зависеть от величины желудка иностранного потребителя.

1. Признать долги.

Нынешние «частные» долги либо придется признать государственными, либо пустить ситуацию на самотек и лишиться отечественной собственности. Во втором случае выкупать заложенное сегодня все равно придется нам с вами – из доходов бюджета, которые возникнут в новом мире, мире, где наши средства производства будут уже не нашими. Пирамиду кредитов, впрочем, оплачивать тоже придется нам лично, а не тем, кто активно участвовал в банкете последних семнадцати лет.

Думаю, что признание долгов олигархов и их медленная, тяжелая отдача все-таки менее болезненный путь. Видимо, чтобы успокоить народный гнев, кому-то из самых известных олигархов придется остаться в России, переселившись по ордеру в какой-нибудь Соликамск. Это, пожалуй, самый дешевый способ смягчить недовольство населения. Лучше потратиться на еженедельное телешоу «Олигархи за решеткой», чем регулярно вставлять стекла в зданиях администраций по всей стране. Кому-то из олигархов было бы неплохо сесть на Западе. Это стало бы знаком того, что никакой напряженности между Россией и заграницей нет. С моральной точки зрения такой шаг для Запада несложен. Почитайте (только в оригинале) сегодняшнюю иностранную прессу о «новых русских» и вы поразитесь тем глумлением и теми насмешками, которыми полны статьи европейских журналистов. Общественное мнение к посадке нуворишей уже подготовлено! Впрочем, возможно, Запад не захочет демонстрировать знаки дружбы, потому что России, чтобы выжить, придется пойти на изоляцию от мирового сообщества.

2. Изолироваться и обороняться.

Попробую разъяснить, что это такое, потому что многие, когда слышат слова «изоляция» и «протекционизм», сразу хватаются за пистолет.

Нынешний кризис вызван отсутствием внутреннего класса потребителей. Чтобы товар продавался, приносил деньги, необходимо наличие тех, кто будет этот товар покупать. Покупатели и продавцы существуют только в динамике. Они постоянно должны обмениваться друг с другом товарами и деньгами. Один рубль проходит через множество рук, и пока движение не останавливается, экономика работает – предприятия отгружают продукцию, работники получают зарплату, несут ее в сферу услуг и т.д.

Чтобы восстановить нарушенное динамическое равновесие, необходимо дать возможность потребителям зарабатывать. Именно зарабатывать! Нельзя просто выделить помощь отдельной отрасли. Нельзя разово выдать деньги всему населению. Средства прокрутятся и уйдут из экономики.

Российская промышленность должна начать производить собственную продукцию для внутреннего потребителя. Это должно быть именно российское производство, а не очередная отверточная сборка автомобилей из западных запчастей, выдаваемая за отечественный автопром. Из теоремы Паршева следует, что предприятия должны конкурировать друг с другом, но не с иностранными производителями. Это и будет изоляционизм и протекционизм на практике – конкуренция внутренняя плюс защита от внешней конкуренции при существовании собственного класса потребителей.

Сделаю небольшую ремарку. Когда говорят о вреде изоляционизма, вспоминают наш несчастный «Автоваз», которому государство помогает год из года, но конкурентной продукции пока так и не дождалось. Опыт «Автоваза» как раз показывает отсутствие конкуренции. Ведь завод этот один-одинешенек на всю страну! Даже «Москвич», производивший автомобили сходного класса, против ВАЗа не выставишь по причине того, что не существует АЗЛК уже много лет. Вот отверточные сборки – всякие там «Рено», «Форды» и «Хюндаи» худо-бедно между собой вынуждены конкурировать. И результаты этой конкуренции уже есть. Хотя и сговор, вероятно, тоже имеется.

Какие частные проекты могут быть реализованы в России? Несомненно, подойдет любой крупный общенародный проект, для осуществления которого потребуется вовлечение большого числа субпоставщиков. Это может быть как традиционное строительство автомагистралей, или железных дорог; так и создание системы авиапредприятий и сети аэропортов к ним. Анонсированные несколько лет назад туристические и игорные зоны тоже подойдут. Будут ли они использоваться на полную катушку или нет, покажет время. Но пока они создаются, их строительство становится локомотивом экономики. В свое время Советский Союз купил у «Фиата» на нефтяные деньги «Автоваз». Возможно, сегодня следует повторить такой же проект. Купить готовый автозавод или два. А вот отверточное производство должна ждать та же судьба, что и бэушные японские иномарки – постепенное вытеснение с рынка.

В тридцатые годы наша страна строила ГЭС и железные дороги, заводы и фабрики. Сегодня их аналогом являются прорывные научные разработки. России необходима система исследовательских центров, где лучше ученые будут разрабатывать фундаментальные направления, а также сеть исследовательских институтов, задачей которых станет выбрасывание на рынок новых технологий. Возможно, именно через обучение магистров в системе НИИ мы можем спасти нашу систему образования, дающую год от года все менее грамотных специалистов.

3. Защититься от «хозяина воды».

Как было отмечено в одном из интернет-блогов, давать деньги экономике, это все равно, что поливать водой песок. Поливаешь-поливаешь, но вода идет не к растениям, а к «хозяину воды». Как это бывает на практике, мы увидели, когда стали давать деньги банкам. Вроде бы дело благое, но банки тут же потратили полученные средства на покупку долларов. Почему? Потому что, как комментируют сами банкиры: «В условиях отсутствия возможности прогнозирования стабильности бизнеса традиционных клиентов-заемщиков, ресурсы следует направлять на краткосрочный спекулятивный рынок, коим в текущей ситуации является валютный». В общем, деньги ушли к «хозяину воды».

Пока существует возможность бегства капитала, деньги будут утекать из нашей экономики. В плохие времена это будет выливаться в валютные спекуляции, ничего доброго для экономики не делающие, в хорошие — в инвестиции за пределами страны. Как на практике должно реализоваться ограничение свободного движения денег, не знаю. Боюсь, что это окажется довольно-таки болезненной мерой. Но без нее будет еще хуже.

4. Печатать деньги.

Россия также должна попытаться сама стать «хозяином воды», то есть перейти во внешней торговле на рубли. Тогда именно мы окажемся тем посредником, бумажки которого каждый стремится купить, чтобы потратить их на нашу нефть, газ или металл. Тогда нам, а не Америке будут предлагать в обмен на бумажки весь спектр товаров – от стеклянных бус до автозаводов, и нашей задачей станет только выбирать, что мы хотим получить в первую очередь. К сожалению, в ближайшие годы вряд ли возможен переход на рубли. Поскольку нынешний «хозяин воды» не захочет расставаться со своей властью, действия России будут восприняты крайне негативно. Не исключено, что если мы будем излишне настойчивы, нас объявят фашистским недемократичным и антинародным государством. Следующая за этим маленькая мировая война, которая, конечно, решит проблемы американского потребителя, но нам будет стоить слишком дорого.

А вот внутренние деньги должны быть только нашими. Сегодня, решая, сколько рублей напечатать, мы оглядывается на баланс торговых операций, на объем золотовалютных резервов… На много чего мы оглядывается. Но денег в экономике должно быть не столько, сколько позволяют установленные формулы паритетов валют, а столько, сколько нужно, чтобы шел непрерывный товарообмен. Ничего страшного не будет в том, если какая-нибудь отрасль окажется «перефинансирована»! Ошиблись? Выделили слишком много средств на строительство дорог? В отрасли несоразмерно выросли доходы? Лучшие умы потянулись туда? Никто не мешает подкорректировать ситуацию, уменьшив поступления в следующем расчетном периоде. Главное, чтобы участники процесса обмена товаров и услуг ощущали, что финансовый поток существует, что в руки пришли не последние в жизни деньги, и, соответственно, нет смысла их хранить как самое дорогое. Чем через большее число рук пройдет рубль, тем больше товаров и услуг создаст внутренний рынок, тем больше будет рабочих мест, новых разработок и внедрений.

Существует частная проблема обеспечения надежности новых денег. Не вызовет ли избыточный выпуск бумажек на фоне снижающихся валютных поступлений гиперинфляции? Будет ли доверие к рублю?

В принципе, сделать рубль легитимной и востребованной населением валютой несложно. Для этого достаточно объявить его единственным законным средством оплаты на территории России. Тогда сам факт, что рублями взимаются все налоги, штрафы, пошлины, сделает его востребованным. А вот ограничить хождение иной валюты, вероятно, придется. Тот факт, что рубль станет сложнее менять на доллары и евро, сделает его несколько ущербным в глазах населения. Значит, рубль будут стараться быстрее сбросить с рук, получив взамен какой-то товар или услугу. Собственно, это то, что нам нужно – постоянное обращение денег и их постоянный обмен на товары и услуги.

Рубль № 2

Недостаток денег у потребителя заставляет предприятия самостоятельно искать решения в бартерных схемах. Сейчас многие относятся к бартеру с недоверием – еще бы – это же совершенно непрозрачные схемы с высокими рисками, но если деньги не появятся, регионам придется включиться в создание бартерных фондов и придумывать для себя внутренние деньги. Как могут выглядеть такие фонды? Регион печатает под гарантии бюджета, допустим, один миллиард региональных обязательств – внутренних рублей. За эти внутренние рубли местные предприятия «продают» фонду свою продукцию. Ими же рассчитываются со своими работниками и поставщиками. Другие предприятия покупают товары, полученные фондом, чтобы избавиться от внутренних рублей. Магазины идут в фонд за продуктами питания местного производства, чтобы сбросить принятые от населения внутренние рубли. В каждом регионе появляется изолированная экономика. Она дает возможность подняться местному производству, но ухудшает связи между территориями и усиливает угрозу распада России.

Чтобы избежать разрыва межтерриториальных связей все регионы должны объединиться и выпустить единый внутренний рубль под гарантии своих бюджетов. Тогда внутренний рубль будет свободно ходить по стране от Камчатки до Калининграда. Единственным его отличием от обыкновенного рубля будет невозможность обмена на иностранную валюту. Обеспеченный гарантиями бюджетов рубль может запустить систему товарообмена, сжимающуюся сегодня с огромной скоростью. Поэтому создание параллельных денежных систем – рубля конвертируемого и рубля регионального, возможно, является решением, к которому идет Россия.

Главный недостаток современного рубля – привязка количества выпущенных денег к объемам внешней торговли.

Главный недостаток рубля №2 — недостаточное к нему доверие. В России девятнадцатого века тоже ходили две внутренние валюты – металлические деньги и ассигнации. И цены на продукцию отличались в зависимости от того, платили вы металлом или бумагой, ведь монеты были обеспечены той медью, из которой они были отлиты!

Возможно, для повышения доверия к новому рублю и преодоления его ущербности России придется дать под этот рубль какое-то более ощутимое обеспечение. В принципе, любое обеспечение – это фикция. Рейхсмарки когда-то обеспечивали землей Германии. Доллары — золотом. Как показывает история, попытки обменять бумажку на то, чем она обеспечена, приносят в основном только головную боль. Поэтому обеспечивать параллельные рубли можно чем угодно. Например, золотом из специально созданного для этого государственного фонда. Или медью, запас которой сегодня закрывает потребности страны на несколько лет вперед. Такое обеспечение не будет означать возврата к золотому стандарту с отливом новых рублей из ценного металла. Это будет лишь очередная пиар-фикция. И при первой возможности, золотое обеспечение должно быть нивелировано. Как? По мере развития экономики придется или допечатать старые рубли, вытеснив ими внутренние рубли, или допечатать новые рубли, вытеснив ими рубли старые. В любом случае реальным обеспечением новой валюты станет не ограниченный ресурс, а «все общественное достояние государства».

От борьбы с симптомами

Сегодняшние антикризисные меры – это борьба с симптомами. Пока в стране не будет внутреннего потребителя, будут продолжаться сокращения. Пока будут идти сокращения, будет снижаться платежеспособность населения. Пока будет снижаться платежеспособность, будет падать спрос, и… будут продолжаться сокращения.

Сегодня определен список предприятий, которые могут рассчитывать на государственную помощь. Если эта помощь появится как разовое финансовое вливание, то деньги уйдут к «хозяину воды». Если эта помощь окажется стабильным государственным заказом, заставляющим работать само предприятие, его поставщиков и субпоставщиков, вовлекая смежные отрасли, то экономика снова начнет вертеться, сокращения остановятся, отправленные в простой люди вернутся на рабочие места.

Сегодня большие средства выделяются на обучение сокращенных работников. В нынешней ситуации эти деньги дадут только прирост в образовательной системе. Хорошо это? Для преподавателей, которым предстоит переучивать продавцов в инженеры, инженеров в экономисты, а экономистов в продавцы, наверное, неплохо. Но вряд ли такой круговорот мозгов принесет плоды обществу. А если плодов не будет…

Тогда страшно подумать. Сегодня говорят, что событий, подобных нынешним, мировая экономика не видела лет семьдесят. Тогда в мире шла великая депрессия, не затронувшая, пожалуй, только Советский Союз, который сумел использовать десятилетие тридцатых для укрупнение собственных производств и наращивания мускулов. Для остального мира – о чем сегодня кое-кто вспоминает – выходом из депрессии стала Вторая мировая война, создавшая класс потребителей и заставившая экономику вертеться. С некоторых языков уже срываются заявления о том, что война может решить проблему мирового кризиса. Мысль произнесенная имеет все шансы воплотиться в реальность. Чтобы нас эта реальность не затронула, надо искать другие пути. Те, что приведут к обогащению страны и народа, а не группы финансистов, включивших печатную машину для оплаты военных заказов.

P.S. При написании статьи активно использовались идеи и высказывания, прозвучавшие в статьях и обсуждениях на форуме данного сайта, а также на иных интернет-форумах.