Из всех образцов отечественного стрелкового оружия едва ли не самый знаменитый — мосинская «трехлинейка»… Участница русско-японской, а затем и первой империалистической войн, она стала основным оружием пролетариата в двух революциях и в гражданскую войну, верой и правдой служила красноармейцам в тяжелые времена Великой Отечественной. Созданная еще до начала века, русская «трехлинейка», в течение многих десятилетий оставалась надежным и современным оружием, достойным солдата, была первым отечественным образцом из всех ружейных систем, поступавших когда-либо на вооружение армии…

«Все усовершенствования огнестрельного оружия ведут только к тому, что пуля становится несколько менее дурой, но молодцом она никогда не была и никогда не будет». Так выразил в 1888 году свое отношение к скорострельному оружию военный теоретик генерал Драгомиров. Странно, не правда ли? Казалось бы, кому, как не военным, первым оценить преимущества магазинной, многозарядной винтовки над дедовской однозарядной? Тем более что армии большинства европейских держав спешно оснащались новейшими «магазинками».

Скажем прямо: у русского генерала были некоторые основания для пессимизма. И все оттого, что в технике новые идеи нередко проверяются на старых, отработавших свой век системах. На первых порах, когда выяснились преимущества магазинных винтовок, оружейники всех стран пытались переделывать однозарядные. Нельзя же, в самом деле, перевооружить многомиллионную армию в один день. Как ни проста боевая винтовка, налаживание массового производства нового образца займет изрядное время.

Одни изобретатели размещали боезапас в прикладе, другие облюбовали схему с подствольным магазином — длинной трубкой, тянувшейся от затвора чуть ли не до самого дула ружья.

Впрочем, этим и многим другим однотипным системам не суждена была боевая служба. И прикладные и подствольные магазины, придав винтовке завидную скорострельность, вовсе не сделали пулю «несколько менее дурой». Скорее наоборот. Попасть в цель из новых винтовок оказалось труднее, чем из «однозарядок»: сказывалась перебалансировка ружья, изменение его центра тяжести с опорожнением магазина. Дальше — хуже! Не так просто заполнить длинную трубку в прикладе или под стволом добрым десятком патронов. В самый напряженный момент боя солдату приходилось либо торопливо набивать магазин, либо стрелять из своего оружия, как из обыкновенной однозарядной винтовки. В довершение ко всему быстрому и меткому огню очень мешал густой, не успевавший рассеяться пороховой дым. В те времена патроны еще снаряжались стародавней смесью из селитры, серы и угля. Получился какой-то заколдованный круг — чем быстрее можно было стрелять, тем бессмысленнее становилось это, казалось бы, неоценимое качество новых винтовок.

Случилось так, что именно к этому времени в 1885 году французский инженер Вьель изобрел новый, бездымный порох. Новинка заставила все военные державы спешно разработать патроны иного образца и, как следствие, новые винтовки. Первой перевооружилась Франция, оснастившая в 1886 году свою армию магазинным ружьем Лебеля. Французы взяли за основу опять-таки подствольный магазин, но новый патрон придал оружию отличные боевые качества. Теперь пехотинец мог носить 120 патронов вместо прежних 80. Мощный порох позволил заметно уменьшить калибр винтовки и увеличить начальную скорость пули с 430 до 615 м/сек. «Конечно, последовало новое перевооружение всех наций, — констатировала спустя десятилетие германская энциклопедия «Промышленность и техника», — что представляет печальное, дорогостоящее, но при нынешних политических отношениях неизбежное явление».

Именно в таком положении оказалась тогда и Россия. Еще в 1888 году была образована «Особая комиссия для испытания магазинных ружей», одним из членов которой состоял начальник мастерской Тульского оружейного завода Сергей Иванович Мосин — автор будущей «трехлинейки». Комиссия форсировала исследования после того, как русский военный агент сообщил о перевооружении французской армии.

Почти одновременно с мосинским образцом на суд высоких инстанций поступила винтовка бельгийца Леона Нагана. У именитого фабриканта были все основания надеяться на успех. Пять лет спустя русская армия приняла на вооружение револьверы его системы — знаменитые наганы. Тем не менее в этом конкурсе верх взял русский конструктор. Исчерпывающее представление о преимуществах его «трехлинейки» дает отзыв профессора Артиллерийской академии генерала В. Л. Чебышева: «Если подсчитать, сколько получилось всех задержек в действиях магазинов, то окажется, что их было при стрельбе из системы капитана Мосина (217) втрое меньше, чем из системы Нагана (557). Принимая во внимание, что это преимущество оказалось, несмотря на то, что представленные капитаном Мосиным на опыт ружья и обоймы изготовлены были при условиях крайне неблагоприятных и вследствие того очень неточно, ружья же и пачки Нагана, напротив того, оказались изготовленными изумительно точно, я не могу согласиться с заключением, что обе испытанные системы одинаково хороши…

По моему мнению, ввиду изложенных обстоятельств система капитана Мосина имеет громадное преимущество перед системой Нагана».

Время показало, как прав был дальновидный генерал. Не уступая по своим баллистическим данным лучшим иностранным образцам, «трехлинейка» отличалась безотказностью и простотой. Мосину удалось найти удачную конструкцию магазина, располагавшегося, как и на многих других системах, в средней части винтовки, под затвором. Русский изобретатель предложил совершенно оригинальный способ предотвращения одновременной подачи двух патронов и, как следствие, заклинения затвора. Созданная им отсечка-отражатель предвосхитила аналогичные или иные механизмы, появившиеся за границей спустя несколько лет.

Вместе с основным образцом, которым вооружили пехоту, были введены еще две модификации винтовки. Для кавалерии предназначался драгунский вариант, отличавшийся несколько укороченным стволом. Карабином — еще более короткая и легкая модель — вооружали артиллеристов.

Русская винтовка образца 1891 года оказалась настолько совершенной, что России не пришлось вновь перевооружаться, когда это сделали почти все государства. Франция сменила винтовку в 1907 году, Германия в 1898-м, Англия — в 1914-м… Лишь в 1930 году, спустя 40 лет, провели модернизацию. Образец 1930 года отличался иным креплением штыка, новой прицельной планкой, предохранителем мушки, меньшим усилием на спусковом крючке и рядом других конструктивных изменений.

В 1931 году лучшие стрелки Красной Армии получили снайперский вариант винтовки, отличавшийся тем, что ствол оружия изготовлялся по специальной технологии: для лучшей точности и кучности стрельбы. Винтовку оснащали оптическим прицелом. Прослужив несколько десятилетий, мосинская «трехлинейка» ушла в отставку не потому, что устарела как образец. Устарел сам тип стрелкового оружия, ставшего самозарядным или автоматическим.