Унтер-офицер Ганс Д.
Россия, 1942
Руководительнице районной женской организации St. или ее представительнице,
Дорогая товарищ по партии St.!
Последние шесть месяцев моя жена искала помощи по дому, в уходе за детьми и в саду. Мы старались, но когда девушки слышали «четверо детей» они обычно, к сожалению, теряли энтузиазм. Печально, но это правда!
На моем посту тут, в России, мы наняли девушку, которая, как я решил, будет подходящей кандидатурой для моего домашнего хозяйства. Он трудолюбивая, чистоплотная и обладает дружелюбным, открытым характером. Я нанял ее, тут мне оказали поддержку соответствующие организации, в том числе Экономическое командование, Трудовая ведомство и служба безопасности СС. Меня попросили разрешить ей писать домой о ее пребывании в Германии, так как тут это может иметь значение для пропаганды. После долгого и утомительного пути она приехала в мой дом. Она чувствует в нем себя как дома, и моя жена в восторге от нее.
Однако теперь об оборотной стороне дела. Моя жена пшет мне, что пришел кто-то из национал-социалистической женской организации, чтобы рассказать ей о том, как она должна обращаться с русской: как с человеком второго класса, который должен ходить от кровати до рабочего места, от рабочего места до кровати и т.д. Я должен сказать, что очень недоволен этим подходом. Как я и ожидал, моя жена твердо отказалась от этого совета.
Если я решаю посадить кого-то за свой стол, я должен быть абсолютно уверен в их качествах. С одной стороны, мы набираем их. Мы надеваем нашу форму на украинцев, татары сражается бок о бок с нами, казаки вливаются в наши ряды, люди добровольцами едут на работу в Германию. Этих людей я дожен рассматривать как существ второго сорта? Те ограничения в одежде и еде, которым они подвергаются, и так не дают им забыть об их положении. То, что в Рейхе с ними обращаются хуже, чем это делают наши ведомства тут, указывает на неправильное понимание ситуации. Я также выступаю против того, чтобы они носили отличающую их эмблему. Она белоруска, не полька.
Я — старый член партии, и это дело должно быть оставлено на мое усмотрение. Дружески прошу вас, дорогая фрау Frau St., рассмотреть это дело.
Желаю вам самого лучшего и приветствую вас твердым
Хайль Гитлер!
Ваш,
Ганс. D.

Унтер-офицеру Гансу D.
Дорой товарищ по партии D.!
Я получила вше письмо и в первую очередь рада слышать, что вы целым прошли русскую зиму. Теперь к вашему письму.
Я поражены вашим отношением к основопологающему вопросу нашей политики по отношению к иностранцам. Особенно от такого старого национал-социалиста, как вы, я ожидала иной точки зрения. Пожалуйста сядьте (успокойтесь?). Я не хочу ни лить масло в огонь вашего гнева, ни увеличивать ваше презрительное отношение к «женской экономике», но вы были резки, я тоже буду резкой. Как добрые товарищи, мы можем иметь разные мнения, не перехода на личности! Я не знаю, товарищ по партии D., когда вы в последний раз были в отпуске дома, но если бы вы могли испытать этническое смешение (которо существует) здесь, вы бы поняли, почему мы должны защищать себя. Когда немец слишком глуп и добр, нам нужну правила и предписания.
Мы находимся в центре крупнейшего конфликта с правительствами этих народов и наций. Часть нашей нации оплакивает потерю своих близких, павших жертвами этой борьбы, однако другие относятся к людям, принадлежащим нашим врагам и противникам, как будто бы немецкая кровь вообще не лилась и как будто (немцы не вынуждены все еще ее проливать). Им не хватает должной гордости и воспитания. Обстоятельства заставляют нас направлять в Рейх иностранных рабочих, однако это никоим образом не вынуждает меня сидеть с ними за одним столом. Я могу достойно обращаться с ними, но мне не нужно ассоциировать (себя) с ними. Подумайте, о том, как долго мы внедряли народной общности в нашу нацию, а теперь мы хотим бездумно перенести ее на наших противников, на другие народы и расы? Нет! В чем источник наших основных принципов и идей? В 1933 году мы изо всех сил убеждали немецкю домохозяйку включить ее немецкую служанку в общность дома, в теперь мы должны бездумно включить и иностранцев. Что будет с немецкой честью, немецкой гордостью? Это делает не бессмысленно, а от чистого эгоизма. Просто потому что нехватает рабочих рук, кое-кто забывает о националной чести и гордости, желая посредством подобных махинаций и сделок (по другому их не описать) получить желаемую помощь. Я могу добиться власти и поддерживать (ее) другими методами; мне не нужно быть другом этих иностранцев. Как раз наоборот. Даже если мы сражаемся плечом плечу с частью этих народов на поле боя, мы должны сохранять дистанцию в Рейхе. Не по эстетическим причинам, а потому что это битва, исход которой — все или ничего. Немецкий солдат является хозяином Европы, защищаюим свою Родину, рискуя своей жизнью, и захватыващим новую территорию.
Дома мы плохо распорядились бы доверенными нам благами, если бы разрешили иностранцам поселиться здесь.
В соответствии с нашими установлениями, все иностранцы в Рейхе сегодня находятся под управлением государства и партии. Немецкий Рейх гарантирует порядочное и корректное обращение с ними. Те, кто прибывает в Рейх, также подпадают под эти правила, вне зависимости от того, насколько они хороши и дружелюбны. Наши солдаты тоже хороши и дружелюбны, порядочны и трудолюбивы, однако, если им не повезет попасть в руки врага, с ними поступят согласно законам войны. Вся их порядочной и дружелюбиые им не помогут, какими бы они ни были, как показала Первая мировая война (и мы не должны об этом так быстро забывать). Не хотим мы забывать и тех, кто попал в руки поляков или советов.
Не злитесь на меня, однако мне кажется очевидным, что вы и ваша жена хотите сидеь за одним столом с белоруской… Разве мы, немцы, ничему не научились за годы наших страданий? Положение, которое мы занимаем сегодня, завоевано храбростью наших солдат. Вы считаете, что если мы поменяемся местами, и мы будем зависеть от француща, серба, англичанина, норвежца (как они сейчас от нас), они сядут за один стол с нами? Вне зависимости от того, каким бы порядочным человеком вы ни были, вы будете в первую очередь и прежде всего немцем, и они не сядут за один стол с вами! И не говорите мне, что вы — национал-социалист, и поэтому… Потому что вы нацист, вы должны знать свой долг перед Отчизной в отношении иностранцев. Как немке, мне не нужет кнут, только моя честь.
Война свирепствует на всех фронтах, и бесчисленное чило людей рискуют своими жизнями ежедневно, а мы проявляем мягкость по отношению к тем, кто лишил нас мира! Мы смущаем нашу молодежь в тяжелые времена, молодежь, коорая унаследует то, за что сражались наши отцы. Мы не хотим посеять ненавись в души наших детей — конечно нет — но они должны получить знания и твердость (выносливость), которые необходимы для постройки тысячелетнего Рейха. В ином случае, зачем проливается так много немецкой крови, зачем матери жертвуют своими сынами, жены — мужами, дети — отцами? Эта борьба утратила бы свой смысл.
Вы понимаете меня? Поверьте мне, я не хочу причинить боль вам или вашей жене, знайте это, но я должна написать то, что я считаю.
И последнее, что вам надо знать. Ваше письмо сильно огорчило меня. Если бы вы не были старым членом партии, я сказала бы еще больше, но я подожду.
Будьте здоровы, с теплейшими приветствиями,
Хайль Гитлер!
Frau St., руководительница местной женской организации
Источник — «Ein Briefwechsel, der zu denken gibt,» Der Hoheitstr?ger 6 (3/1943), pp. 23-24.
Перевод — Kurt