Ребята до дефолта нам пока исЧо аки до луны пешком, но задумайтесь над ошибками прошлого —
1.

Америка – это страна, в которой каждый хочет стать президентом. Люди грезят мечтой: прославься и стань богатым. Практически из любого события или мероприятия создаётся зрелище, шоу, идёт ли речь о баскетбольном матче, постановке на Бродвее, аукционе или проповеди.

Жажда наживы толкает людей на немыслимые авантюры, о последствиях которых не задумываются, а их настоящую сущность даже не представляют. Чем тяжелее условия – экономические и социальные, — тем больше находится охотников за удачей, а на каждую дюжину таких людей обязательно найдётся шулер, пообещавший им удачу продать.

Двадцатые годы прошлого века ознаменовались множеством ярких быстротечных увлечений, возникавших то тут, то там по всей стране. Нации нужны были герои, рекордсмены, и было совершенно неважно, в какой области или сфере деятельности установить рекорд: достаточно было съесть больше всего пирожных на городской ярмарке, покорить гору или совершить трансатлантический перелёт, как Чарльз Линдберг[Charles Lindbergh] — каждый из таких людей грелся в лучах славы и был своим на празднике жизни. В это время возникло и такое невинное развлечение, как танцевальные марафоны.

Первым официальным марафоном в Соединённых Штатах можно считать “Audubon Ballroom Marathon”, состоявшийся 30 марта 1923 года в Нью-Йорке. Альма Каммингс[Alma Cummings] установила рекорд, протанцевав 27 часов подряд, сменив за это время 6 партнёров. Подобное достижение принесло ей мимолётное признание, а её «подвиг» подстегнул десятки людей испытать свои силы и стать, как им казалось, героями. Танцевальные марафоны начали возникать во всех крупных городах: одни участвовали, другие смотрели, третьи старались заработать побольше на организации подобных мероприятий. Победителям стали присуждать денежные призы, что только прибавило популярности соревнованиям. К слову, рекорд мисс Каммингс продержался всего неделю, но неутомимая Альма предприняла ещё одну попытку уже 7 апреля 1923 года и протанцевала 50 часов кряду. К сожалению, и этот рекорд не устоял. Страну захлестнуло массовое безумие, каждый мечтал стать новым рекордсменом. Люди готовы были соревноваться сутками, отказывались от еды и отдыха; неизвестно, к чему бы всё это привело, если бы всё в том же 1923 году Гомер Мурхаус[Homer Morehouse] не умер прямо на танцевальном паркете (до этого он протанцевал 87 часов). Власти не могли больше закрывать глаза на происходящее и ограничили продолжительность любого танцевального марафона 12-ю часами (в некоторых штатах запреты были более серьёзными, и соревнование могло продолжаться только 8 часов). История танцевальных марафонов могла бы на этом и закончиться, а сами они остались бы лишь приятным времяпрепровождением.

1929 год в Соединённых Штатах ознаменовался биржевым крахом, повлекшим за собой Великую Депрессию. Многомиллионная нация подхватила болезнь, от которой ещё не изобрели лекарства. Сотни тысяч людей остались без работы, без денег, без крыши над головой. Толпы несчастных бродили по стране, процветал самый унизительный способ воровства, когда слабый обкрадывал слабого, отнимая последние крошки хлеба. Жизнь человека утратила ценность, став скорее наказанием, нежели великим даром.

В эру разбитых надежд и пустых карманов расцветали отвратительнейшие формы индустрии развлечений. Танцевальные марафоны получили второй шанс, но речь шла уже не о рекордах, а о своеобразном способе отвлечься от собственных переживаний и страданий, наблюдая за чужими. Плата для зрителя – всего 25 центов.

2.

Организаторы марафонов понимали, что смотреть на лениво пошагивающих по паркету участников совершенно неинтересно. Зрителям быстро надоедало, и они уходили, а что хуже всего – уже не возвращались. Проблемы с церковью, всё ещё осуждавшей танцы как греховное деяние, ещё более сужали круг потенциальный зрителей и конкурсантов. Да и участниками, по большей части, становились безработные без крыши над головой. Соревнования называли не иначе как «ночной клуб бедняка».

И всё же есть что-то странно завораживающее и привлекательное в наблюдении за людьми на грани. Когда смотришь на чужие страдания, чувствуешь превосходство над другими людьми, собственная жизнь уже не кажется такой уж непривлекательной, ведь ты даже можешь позволить себе заплатить за билет. На этой любви к болезненной агонии, на сострадании и играли устроители танцевальных марафонов. Сами марафоны всё чаще стали называть пешими (walkathon). У каждого соревнования был свой свод правил, которые организаторы пересматривали в зависимости от получаемой прибыли. Участников привлекал приз в несколько сотен, а порой и тысяч долларов. Во времена Депрессии даже 1000 долларов уже была состоянием (средняя зарплата по стране составляла 1368 долларов в год!) За право участвовать в марафоне соревнующиеся платили своим полным повиновением: одни люди становились инструментом в руках других. Организаторы сами решали, сколько участники должны танцевать, когда есть, как часто и сколько отдыхать. Ограничено было даже время на душ и туалет.

В одночасье марафоны стали приносить небывалый по тем временам доход, победа сулила осуществление мечты, давала возможность вырваться из нищеты, прославиться. Чтобы подстегнуть уставших конкурсантов и заинтриговать зрителей, ведущий сообщал, что в зале присутствует какой-нибудь известный голливудский продюсер. Иногда так было на самом деле, в другой раз искусная ложь должна была заставить всех «проснуться». Чаще речь, конечно, шла не о воротилах кинобизнеса, а лишь об «охотниках за талантами». Из сотен участников внимание к себе привлекали лишь единицы. Хорошо известен пример Джун Ховик[June Havoc], бывшей и весьма успешной танцовщицы водевиля, позже игравшей роли на Бродвее и в Голливуде. Она приглянулась голливудским агентам во время “West Palm Beach Marathon” 1934 года, где протанцевала 3600 часов (около 5 месяцев!).

И всё же главную прибыль всегда получали организаторы. Учредители танцевальных марафонов предпочитали города, в которых подобные мероприятия раньше не проводились. Новизна, активная реклама (часто на радио и в газетах) привлекала толпы людей. Организаторы старались заручиться спонсорской поддержкой местных властей и городских организаций, что только прибавляло им уважения и весомость в глазах публики. Никто и не подозревал, что сразу после завершения марафон исчезнет, не заплатив городу по счетам. В одних городах шоу проходило с таким небывалым успехом, что следующий марафон начинался там же уже на следующий день после окончания предыдущего (Wenatchee Show, сентябрь 1935), в других организаторов арестовывали сразу после или же во время соревнований (Spanaway, май 1931).

Кочевая жизнь марафонов заставляла тысячи людей путешествовать вслед за ними. Если не получалось в одном городе, люди надеялись победить в следующем марафоне, в другом городе, может быть, в другом штате, это было неважно, марафоны становились их жизнью. Они готовы были снова и снова изнурять себя на площадках, зато у них была крыша над головой, еда и медицинское обслуживание, которые они просто не могли себе позволить.

Несмотря на всю свою противоречивость танцевальные марафоны надёжно укрепились в американской культуре 30-х годов. Считается, что хотя бы один марафон состоялся в каждом американском городке с населением более 50000 человек.

3.

5 сентября 1928 года в Сиэтле выпустили постановление о запрете танцевальных марафонов на территории города. Причиной для такого действия послужила попытка самоубийства, предпринятая одной из жительниц Сиэтла, участвовавшей в соревновании. Она заняла лишь 5-е место в 19-дневном танцевальном марафоне. Для городских властей это было уже слишком. 26 января 1931 аналогичное постановление о запрете на проведение танцевальных марафонов подписали в Беллингеме; 10 июня 1931 – в Такоме. 13 марта 1937 года Вашингтон принял закон о запрете танцевальных марафонов на всей территории штата.

Опросы 34-го года, проведённые в стране, показали «глубокую неприязнь» к подобного рода соревнованиям. Против танцевальных марафонов выступали владельцы кинотеатров, которые теряли своих постоянных клиентов, а, следовательно, и прибыль. Люди предпочитали своими глазами увидеть знаменитые шоу, нежели провести вечер в кино. Церковь и женские организации были противниками марафонов, потому что участники танцевали, крепко прижавшись друг к другу, что противоречило установленным нормам морали относительно танцев (на самом деле, часто участники всего лишь держались друг за друга, чтобы не рухнуть на пол от усталости). Ещё одним поводом для недовольства служил тот факт, что одни люди готовы были платить и зарабатывать деньги за счёт сомнительной привилегии наблюдать за морально и физически деградирующими участниками соревнований. Полиция недолюбливала шоу, потому что организаторы и многие танцоры были приезжими и приносили лишь краткосрочную прибыль, часто несравнимую с возможными происшествиями и проблемами, которые приходилось улаживать местным властям.

Однако успешно проведённое шоу приносило немалые деньги, причём, не только организаторам марафонов. Соревнования обеспечивали работой множество человек, включая учредителей, ведущих, судей на паркете, тренеров, массажистов, медсестёр, плюс самих участников. В крупных городах, например, в Вашингтоне, так называемые рекламные деньги получали различные газеты и радиостанции. Местные спонсоры привлекали внимание к собственному бизнесу, оказывая поддержку понравившимся им парам (например, предлагая небольшое вознаграждение, если конкурсанты будут выступать в майках с именем спонсора или названием его фирмы). Доход приносила и еда, поставляемая как для участников, так и для зрителей. Танцующие же продавали фанатам собственные фотоснимки с автографами. Цена обычно не превышала 10 центов. На многих была надпись “Dancingly yours”.

Открытие марафонов проходило весьма шумно, в ход пускались всевозможные ухищрения, лишь бы завлечь побольше зрителей. У главного организатора всегда было несколько постоянных танцоров, на которых он мог рассчитывать, организуя шоу в новом городе. Таких танцоров называли «лошадьми», и обычно ими были оставшиеся без работы танцоры водевилей, которые могли не только танцевать, но и петь, и заводить аудиторию, обеспечивая приток публики. Они могли выдержать всю «дистанцию» марафона и были настоящими профессионалами. Организатор оплачивал их переезды и платил часть от общих доходов. Их можно было вывести из игры в нужный момент или же, напротив, помочь им выиграть. Результаты большинства марафонов неизменно подтасовывались организаторами, чтобы извлечь максимальную выгоду. Важно было, чтобы победила та пара, которая приносит больше всего спонсорских денег, за которую приходит поболеть больше зрителей. В танцевальных марафонах вовсе необязательно было танцевать, достаточно было лишь передвигать ногами, «шаркать» по паркету, тем не менее, даже это простое, на первый взгляд, занятие требовало не дюжей выносливости. Чем дольше шел марафон, тем участникам требовалось всё больше сил и выдержки, чтобы сохранить шансы на успех. В таких ситуациях зрители даже не догадывались, сколь искусно управляют открывающимися перед ними действом ведущий и судьи.

Организаторы часто нанимали подставные пары, которые должны были в нужный момент начать драку на танцполе — дополнительное и часто очень ожидаемое развлечение для публики. Многие мужчины посещали марафоны исключительно с целью лицезреть женскую драку. Также от участников могли потребовать спеть песню (при этом конкурсант должен был продолжать танцевать), сплясать особенный танец или показать комедийную сценку. С одной стороны, подобные «просьбы» помогали удержать зрителей в зале, с другой, танцор получал возможность заработать хотя бы доллар (особо впечатлённые зрители бросали талантливому участнику мелочь, так называемые «паркетные деньги», «брызги» или «серебряный дождь»). Организаторы приветствовали бракосочетания некоторых танцующих пар прямо во время действа, а иногда и подталкивали определённые пары к такому шагу. Ярким примером служит свадьба Вернона и Ирэн Касл. Учредители марафона соглашались оплатить платье невесты, обручальные кольца, присутствие священника или представителя мэрии. Посмотреть церемонию собиралась толпа народа, так что учредители не теряли особо много денег на таком представлении, а пара могла рассчитывать на сочувствие публики, а лучше всего на финансовое сочувствие публики.

4.

Масштабные представления и, одновременно, сложнейшие испытания на выносливость. Неумолимый ход часов отсчитывал для некоторых последние дни их жизни. Несколько участников марафонов действительно умерли на танцполе, но это ни останавливало ни других танцоров, ни зрителей. Ещё большее число умирали после марафонов; из-за длительного отсутствия сна, переутомления, слабости люди впадали в кому, а поскольку многие из участников были слишком бедны для того, чтобы о них хоть кто-то заботился, они так и не выходили из этой комы. Бесчеловечные конферансье и судьи… так почему же тысячи людей принимали участие в танцевальных марафонах, почему путешествовали в их поисках по всей стране?

Для всех танцоров участие в марафоне означало крышу над головой, регулярное питание и возможность получить медобслуживание, что было роскошью для большинства населения страны в 30-е годы. Обещанное правительством процветание ускользнуло от многих граждан, и они тешили себя надеждой на небывалые деньги, обещанные победителю марафона. Участие в этих хорошо отрепетированных спектаклях страданий было для некоторых людей единственной возможностью выжить в тяжёлое время.

Танцующие пары должны были всё время двигаться, причём это вовсе не означало, что они должны были танцевать в общепринятом смысле этого слова, соблюдать ритм и выкручивать па, им достаточно было просто отрывать от паркета то одну, то другую ногу. 45 минут в течении каждого часа, сутки напролёт. Мужчины брились, смотрясь в зеркало, висевшее на шее партнёрши, участники могли читать газеты, писать письма, кто-то вязал, а некоторые даже спали, навалившись на грудь партнёра или партнёрши – и всё на глазах «восторженной публики»! Если один из партнёров спал, то другой связывал запястья спящего и клал его руки так, чтобы они обхватывали шею бодрствующего, это служило своеобразной страховкой – так легче было удержать спящего. Женщины также поддерживали своих спящих партнёров, несмотря на различия в весе и росте.

Правила в такие моменты были достаточно просты: пары должны продолжать двигаться, а колени участников ни в коем случае не должны коснуться паркета. В противном случае пара немедленно снималась с марафона. Чтобы слегка подстегнуть совсем уж замедлившуюся пару, судьи резким ударом линейки по ногам подгоняли самых нерасторопных. В некоторых случаях партнёров скрепляли друг с другом поводком, чтобы они не могли разъединиться. Обычно организаторами не приветствовалась смена партнёров и партнёрш. Подчас силы в паре были совершенно несоизмеримы, а учредители марафона не желали оставлять в игре сильного конкурента, но бывали и противоположные случаи. Если один из партнёров не мог больше продолжать, то второму разрешалось танцевать в одиночестве, обычно в течении какого-то определённого времени (12 часов или сутки). За это время «одиночка» должен был найти себе пару из числа оставшихся участников, в противном случае его дисквалифицировали.

Большинство учредителей марафонов кормили участников по 12 раз в сутки: овсянка, яйца, тосты, апельсины, молоко. 12-разовое питание – поистине весомый аргумент во времена Великой Депрессии, чтобы согласиться на участие в изнурительном марафоне. Во время еды пары продолжали свои «шаркающие танцы», а чтобы зрители могли наблюдать за процессом, еду сервировали на высоких столах, которые выставляли прямо на танцплощадке. В пору, когда большинство американцев голодали, проводя бесконечные часы в очередях за хлебом, некоторые марафонцы умудрялись прибавить в весе(!).

Во время марафонов участникам полагалось медобслуживание. Для увеличения зрелищности «спектакля» помощь оказывали на глазах у толпы зрителей. Доктора могли дисквалифицировать участников по состоянию здоровья, что позволяло организаторам избежать большего, чем было зафиксировано, количества смертей и судебных разбирательств. Марафонцы могли рассчитывать на помощь медиков при ушибах и растяжениях, даже выбывшие участники получали соответствующий уход.

Каждый час участникам полагался 15-минутный отдых. Когда звучал специальный сигнал, пары покидали паркет и отправлялись в специально отведённые зоны отдыха, раздельные для мужчин и женщин. Через 11 минут сигнал звучал снова, участники должны были вновь возвращаться на танцпол, и марафон продолжался. Женщинам, которые были не в состоянии подняться после передышки с кроватей, давали нюхательную соль, мужчин – окунали в ванну с холодной водой.

Вот одно из описаний зон отдыха: «Здесь в полутьме они и лежат, бесформенные, распластавшиеся тела на кроватях, приставленных вплотную друг к дружке, их одежда разбросана в беспорядке… девушка упала без сил, на лице гримаса боли, она стонет, нервно шевелит руками. Над ней склонился мужчина, её «тренер», очевидно, он массирует её распухшие ноги какой-то мазью. Рядом с девушкой лежит другая женщина, её рот открыт, видны золотые коронки на зубах, а по её закрытым глазам ползает муха, а потом перелетает на подбородок…» (Alice Elinor, Seattle Post-Intelligencer, August 8, 1928).

Иногда устраивался публичный сон, когда кровати участников выставляли на танцполе, и зрители могли наблюдать за «отдыхом» конкурсантов. Чем больше возможностей получали зрители, чем больше эмоций и переживаний они видели, тем активнее они посещали марафоны. Участники могли нанять себе личного тренера или массажёра, но их услуги они вынуждены были оплачивать из собственного кармана.

5.

Особая роль во время танцевальных марафонов отводилась ведущему (Master of Ceremony, MC). Его задачей было удержать внимание публики, не позволить ей заскучать и разойтись по домам. Около 75 процентов аудитории составляли женщины. Они посещали марафоны с невероятным упорством, неделями подбадривая своих любимчиков. Ведущий «подстёгивал» их любовь и сочувствие, рассказывая время от времени истории о жизни участников: среди танцоров могли оказаться влюблённые; женатые пары, которым нужны деньги, чтобы прокормить своих детей; заблудшие души, которых просто необходимо пожалеть; сироты; матери, потерявшие детей. Всё делалось для того, чтобы среди танцующих пар зрители видели более обиженных судьбой людей, чем они сами. Жалость, а у кого-то, напротив, ехидство, заставляло приходить на марафон снова и снова. В 1935 году журнал The Billboard опубликовал статью, в которой говорилось, что вечерние представления марафонов посещают в среднем 2500 человек. При плате за вход до 25 центов за один вечер организаторы могли получить около 625 долларов, и это во время Депрессии! Конечно, надо отметить, что шоу не всегда бывали столь успешными, но и бизнес без риска невозможен.

«Спотыкаясь и шатаясь, они продолжают участие в марафоне. Кто следующий окажется на полу?» — выкрикивал Руки Льюис[Rookie Lewis], ведущий марафона в Фифе в 1936 году. Местная пресса активно следила за трагическими событиями, последних и так хватало в стране, но здесь хотя бы было весело. Стрелки часов совершали круг за кругом, а пары продолжали танцевать. Количество танцующих неизбежно убавлялось. Часто на плакатах, развешанных вокруг арены, был написан один и тот же вопрос, время от времени озвучиваемый ведущим: «Дамы и господа, сколько ещё они выдержат?». Поистине блестящий ведущий обязан был иметь железные нервы, ведь он часто выступал палачом для многих и многих танцующих пар. Он должен был быть мучителем, иначе публика перестала бы ходить на его шоу. Такая «должность» произвела на свет как прекрасных актёров, например, Реда Скелтона[Red Skelton], так и весьма одиозных персонажей вроде Лорда Бакли[Lord Buckley].

Пока у участников ещё были силы, чтобы развлекать толпу, а не просто переминаться с ноги на ногу, не понимая, где они находятся, ведущий просил оркестр играть какую-то определённую мелодию, и все должны были танцевать именно в этом стиле, иначе их отсеивали. Дабы зрители не скучали во время обязательных перерывов для конкурсантов, организаторы могли преподнести публике «дополнительное развлечение». Так, во время марафона “Washington State Championship Walkathon Contest”, проходившего в Спанвэе в мае 1931 года, зрителей завлекали «заживо замороженным человеком». В прессе данное мероприятие называли «Моро – человек, которого невозможно убить. Его замораживают дважды в день» (“The Tacoma Times”, May 20, 1931). Фокус состоял в том, что на танцпол выносили четыре пустотелых ледяных блока, приставляли их друг к дружке, а внутрь помещали человека.

Те учредители марафонов, кто не мог себе позволить «замораживать» людей, или попросту не додумался до подобного шага, заставляли участников танцевать без перерыва в вечерние часы. Обычно вечерние и ночные представления проходили под живую музыку небольшого оркестра, днём же использовали патефон. Чем дольше длился марафон, тем больше испытаний выпадало на долю участников. Недаром такие «соревнования» прозвали «карнавалами мозолей».

6.

«Наша деградация была развлечением для окружающих, садизм был привлекательным, а мазохизм приравнивался к таланту» (Джун Хэвок).

Марафоны были нескончаемы, они длились часами, неделями, даже месяцами. Рекордным за всю историю танцевальных марафонов стал “Million Dollar Steel Pier Marathon” в Атлантик-Сити, проходивший с 6 июня по 30 ноября 1932 года (в общей сложности 4152 часа и 30 минут). Сумма главного приза -1000 долларов. Согласно другим источникам рекорд принадлежит Чикагскому марафону “Merry Garden Ballrom”, проходившему с 29 августа 1930 года по 1 апреля 1931 года (5152 часа). Победителями вышла пара Майка Ритофа и Эдит Бордо, им досталось 2000 долларов.

Далеко не каждый, кто приходил посмотреть марафон, находил это зрелище завораживающим. Вид еле передвигающихся людей, которые спали, ели и, разве что, не испражнялись на ходу, — в этом не было ничего увлекательного. На первый взгляд. Чрезмерная усталость часто сводила людей с ума, они впадали в своеобразную кому, отказываясь обращать внимание на всё вокруг, считая происходящее сном или игрой воображения. Некоторые начинали галлюцинировать, у других случались истерики, люди бредили, разговаривали с невидимыми партнёрами, бегали за воображаемыми собаками, хватали воздух, у них развивались мании. И всё это на глазах у восторженной публики, даже те, кто находил подобные зрелища отвратительными, не могли заставить себя уйти и больше не возвращаться.

Когда посещаемость падала, организаторы переходили к заключительному этапу марафона: танцы на выбывание вперемежку с подготовленными заранее испытаниями для участников. Отдых отменялся полностью, и пары должны были танцевать без перерыва и медобслуживания. Некоторые пары падали без сил, и их дисквалифицировали. Во время такого «дробления» партнёры часто забывали о маленьких хитростях, применяемых в остальное время и позволявших оставаться в «игре»: наступать партнёру на ноги, колоть друг друга булавкой, отвешивать лёгкие пощёчины, щипать, трясти, даже разговаривать(!). Испытания также преследовали цель проредить пары, но они были более динамичными и драматичными. Как уже не раз было доказано, чужие страдания привлекают толпу, во время испытаний залы частенько были забиты до отказа.

Пример одной из программ для марафона, продолжавшегося более 1000 часов (около 41 дня):

Понедельник: забеги зомби (продолжительность – 1 час);

Вторник: бег по восьмёрке (25 «кругов»);

Среда: бег по кругу на выбывание (только для мужчин);

Четверг: бешеные гонки;

Пятница: скачки с пятки на носок;

Суббота: бег по кругу на выбывание (только для женщин);

Воскресение: «Аргоннский лес».

Забеги зомби представляли собой удивительное зрелище: участников делили на две команды, завязывали им глаза и связывали между собой верёвками, а после заставляли ходить друг за другом по залу. «Конкурс» подчас оказывался действительно кровавым, однако это лишь способствовало более широкому освещению на радио и в прессе.

Многочисленные и постоянные испытания делали своё дело, отсеивая всё новые и новые пары. Несмотря на высокие ставки, выживая в течение сотен, а то и тысяч часов, на паркете оставалось не более трёх пар, которые и делили между собой главный приз. И никто не мог с уверенностью сказать, что эти счастливчики не были выбраны или приглашены заранее организаторами марафона. Иногда зрителям разрешалось поучаствовать в «танце победителей», становясь тем самым ещё на толику ближе к марафонному действу.

В августе 1935 Беллигхемский марафон в зале на Стейт Стрит прошёл в последний раз, скорее как дань памяти минувшим дням. Шоу быстро закрыли. К концу 30-х годов марафоны практически полностью исчезли, однако окончательно они превратились в историю только со вступлением Соединённых Штатов во Вторую Мировую Войну.

___________
Источникь trendclub.ru/6400
Вики ru.wikipedia.org/wiki/Джун_Хэвок
___________
Добило выражение, (эххх, ребят держитесь от такой участи) — «Наша деградация была развлечением для окружающих, садизм был привлекательным, а мазохизм приравнивался к таланту» (Джун Хэвок).